Всех пилотов предупреждали быть предельно внимательными в воздухе и сразу сообщать по рации, если будет замечена машина под номером тринадцать.
С другими было проще. Например, с Фадеевым, по мнению Вальтера Крупински, вполне можно было справиться. Фадеев, так же как и Даммерс или Цвернеманн, любил ввязываться в драки, крутить карусель. Рано или поздно его можно подловить.
Однажды он уже выследил Фадеева, когда тот возвращался с боевого задания на свой аэродром в Поповической. Крупински хотел провести атаку в момент посадки русского на аэродроме, но Фадеев почему-то раздумал садиться и стал крутить над Поповической восходящие бочки. Попытка атаковать его в мертвой точке оказалась безрезультатной. Заметив падающие на него сверху «мессершмитты», Фадеев резко бросил свою машину в сторону, и трассы прошли мимо. Задерживаться над вражеским аэродромом Крупински поостерегся, и его четверка с набором высоты ушла за линию фронта.
На исходе дня 24 апреля 7-я эскадрилья вылетела в четвертый раз за этот день. На подходе к цели они увидели одинокую «кобру» с красным обтекателем, которая возвращалась к себе на аэродром. Судя по дымному следу, у нее были какие-то неполадки в моторе. Пауль Россманн тут же предложил Крупински предоставить молодым возможность потренироваться на русском. Биркнер и Мерчад, по очереди, стали в упор расстреливать советский истребитель, а когда он загорелся и летчик выбросился с парашютом, Даммерс не отказал себе в удовольствии расстрелять и его. Одним советским асом будет меньше.
Довольные почином, они с набором высоты пошли к Новороссийску. В районе Цемесской бухты яблоку негде было упасть от летающих там самолетов. Присмотрев себе цель – пикирующие бомбардировщики «Пе-2», которые только что отбомбились и разворачивались над морем, направляясь домой, Крупински приказал своим пилотам атаковать их.
Едва пара Даммерса подвернула к бомбардировщикам, как навстречу ей тут же выскочила парочка «кобр» с красными носами, осуществлявшая, по-видимому, прикрытие «Пе-2». Завязался бой.
Крупински с Хартманном облюбовали себе одиночный бомбардировщик, приотставший от своих во время разворота над морем. Они еще только прикидывали, какую им следует занять позицию для атаки, как вдруг увидели решительно направляющуюся к ним одиночную «кобру», тоже с красным обтекателем.
Из предосторожности Крупински сразу же пошел на солнце. Хартманн за ним. И тут он услышал в наушниках:
– Мой бог! Буби, ты видишь, кто нас атакует?! Да это же тринадцатая «кобра»! И в одиночку! Редкий шанс, Буби! Я поднимусь вверх. Как только увидишь, что я пошел с ним в лобовую, подходи к нему снизу. Как понял?