– Осторожнее, товарищ! У вас ожог первой степени. Вы что, хотите внести инфекцию?
Андрей покорно опустил руку.
Наконец операция закончилась. Он смутно слышал, как хирург отдавал какие-то короткие команды, почувствовал, как ловкие, искусные руки начали быстро бинтовать его голову. Некоторое время спустя Андрей ощутил облегчение и понял, что его на носилках несут в палату, а потом и вовсе забылся тревожным сном.
Когда он проснулся, первое, что увидел: у его койки, в углу палаты, сидя на корточках, клюет носом пожилой пехотинец в испачканной глиной шинели и грубых, покоробившихся от болотной воды башмаках с обмотками.
– Браток, – тихо позвал Андрей, с трудом шевеля губами. – Браток, ты откуда?
Боец сразу встрепенулся и привстал.
– Слава богу, товарищ командир. Очнулись! – сказал он и по привычке погладил свои рыжеватые прокуренные усы. – А я вот вас дожидаюсь…
Андрей недоуменно уставился на него своими большими серыми глазами, которые одни, да еще рот, оставались незабинтованными.
– Я же вас сюда препроводил, товарищ командир! – быстро заговорил боец, с опаской оглядываясь вокруг. – Значит, когда вы были сгоревши, то есть не вы, а машина ваша, то вас, извиняюсь, как бревно, шарахнуло из машины прямо в плавни. Аж брызги полетели вокруг! Ну мы так тут рядом были, сразу кинулись за вами в воду. А самолет как рванет! Аж нас взрывной волной с ног повалило. Повскакивали мы, вытащили вас, на полуторку и сюда. Дозвольте вам, товарищ командир, награды ваши передать. Я их снял, а то их еще затеряют тут. Я уж сколько раз приходил, все ждал, когда вы, значит, себя припомните.
Он вынул из кармана аккуратно завернутые в газету ордена и медали и положил их на тумбочку возле кровати. Глаза у Андрея увлажнились.
А боец все топтался возле него, смущенно поглаживая прокуренные усы и чего-то ждал. Наконец, улучив минутку, когда медсестра отошла в дальний угол, он нагнулся к Андрею и, обдавая его жарким дыханием, смешанным с запахом махорки, прошептал:
– Может, не побрезгуете, товарищ командир. Тут у нас старшину сегодня убило, а у него в баклажке спирту немного было. Ну, ребята и сказали, захвати для товарища летчика, может, жив останется, пусть за свое и за наше здоровье хлебнет.
Андрей молча протянул руку. Боец сунул ему флягу и, заслоняя его от сестры, громко заговорил о чем-то постороннем. Труд глотнул обжигающей горло жидкости и вернул флягу. По телу сразу побежало тепло. Улыбнувшись бойцу, он откинул голову на жесткую подушку и забылся. Боец растерянно глянул на него, потом, убедившись, что Андрей дышит, хитро подмигнул, завинтил флягу и, высоко поднимая одеревеневшие ноги, чтобы не стучать башмаками, осторожно зашагал к выходу.