Он отстегнул ремни, потянулся к задвижке фонаря кабины, обреченно наблюдая, как бессильно вращаются лопасти винта. В кабине гулял сквозняк, заднее бронестекло белело сколом попадания, а справа на крыле обнаружилась приличных размеров дыра. Мотор кашлянул и вдруг заработал, набирая обороты и наполняя сердце концентрированной радостью. Виктор потянул ручку, и истребитель неохотно приподнял нос, выходя из пикирования. Облака были близко и Саблин навалился на ручку двумя руками, выправляя машину, приближая спасение...
- Витька ты как? - забулькало Шубинским голосом в наушниках. - Витька отзовись...
Он увидел, как командирская Лавочка скользнула в белую муть и пара преследующих ее истребителей, упустив добычу, разочарованно отвалили. Два мессера оказались слева выше и явно собирались повторить удачную атаку. Третью пару Виктор пока не видел.
Стена облаков приближалась. Сверху снова падала пара истребителей, но теперь уже был шанс, что они не успеют. Потом, над самой головой мелькнули тонкие росчерки трассеров - третья пара немцев снова обнаружилась на хвосте, поливая издали огнем.. Виктор вжался в сиденье, стараясь стать меньше, уперся в ручку газа и мечтая выжать еще хоть немного скорости. Истребитель вздрогнул и тотчас купол кабины окутала белая вата. Он пробился...
В наушниках забулькало - Шубин интересовался, как у ведомого дела. Мотор тянул, самолет вроде не горел, так что дела были в принципе неплохи. Облака прикрывали и от мессеров и от зенитчиков - оставалось убираться отсюда подальше. Виктор глянул на приборы и радость от нежданного спасения сразу растаяла. Давление масла заметно упало. Вместе с ним упали шансы на возвращение.
- Первый, первый я Дед. Подбит. Тяну домой.
Радио с минуту молчало, потом пробулькало Шубинским голосом что-то то ли "понял" то ли "тяни", все остальное потонуло в шумах и свисте.
Задание было выполнено, в том, что Шубин доставит результаты разведки, сомнений не было. Как не было и смысла искать своего ведущего в этом месиве облаков. Нужно было ползти домой. Он и пошел - стал на примерный курс к своему аэродрому и полетел, потихоньку снижаясь и молясь на мотор.
Летел долго. Вокруг была белая муть, внизу море, в кабине гулял ветер, а по спине стекал пот. Он прислушивался к шуму умирающего мотора и гипнотизировал стрелку манометра, но не помогало - она неуклонно сползала вниз. Облака расступились и под крылом показались, холодные, серые волны. От их вида стало еще холоднее. Виктор открыл фонарь, чтобы успеть выскочить при приводнении, хотя это просто один из шансов продлить агонию.