Земля встретило удивительно мягко. Легко толкнула снизу и самолет побежал, покатился, покачиваясь на ухабах. Мимо, метрах в двадцати пронеслась пронеслось светлое пятно, Виктор не сразу опознал стоящий на краю аэродрома сарайчик. Потом под колесами затрещал втаптываемый в землю бурьян и истребитель, шипя тормозами, наконец-то остановился. Вокруг был пустырь - "Лавочка" метров на двести выкатилась за пределы аэродрома.
Он механически, совершенно не думая, выключил мотор, перекрыл топливо и неловко вывалился из кабины на гладкую, холодную поверхность плоскости. Собрав остатки сил спрыгнул на землю и улегся рядом с машиной, глядя в серое небо. Не хотелось ничего, ни есть ни пить, ни курить. Лежать тоже не хотелось, но сил чтобы подняться уже не оставалось. На душе была полная опустошенность и апатия.
У "Лавочки", заскрипев тормозами остановился "виллис", из него мячиком выскочил Шубин.
- Да какого ...? - сходу заорал он. - Совсем охренел тута? Уже меня ни во что не ставишь?- Потом командир разглядел раздетые крылья и резко смолк.
- Ни ... себе! - присвистнул он. - Это чего тута? Ой-ё! Вить ты сам-то как? Живой?
Виктор только кивнул в ответ.
- Это хорошо. - Шубин поглядел на сбегающийся к месту посадки аэродромный люд, по-акульи улыбнулся и весело заорал: - Чего ползем? Антилопистей бойцы, антилопистей тута...
Собравшиеся у аварийной машины летчики и технари, ходили вокруг, рассматривали, щупали, охали и цокали языками. Вспоминали подобные случаи, закончившиеся не столь удачно. Обсуждали причины, меры...
-Вот у Гнатюка такое же было, помнишь? - шумел Соломин, царапая ногтем дерево лонжерона, - он только в зону зашел, пикирнул и сразу обшивка посыпалась. Так и встрял.
- Гнатюк на "Яке" убился, - степенно отвечал Иванов, - а это "Лавочка".
- Не вижу разницы, - грустно смеялся Лешка и снова лез смотреть и ковырять раздетые крылья.
Сразу вспомнился июньский случай, когда в полку на двух "Яках" обнаружилось отставание обшивки. Тогда все истребители были проверены и дефектные надолго исчезли в недрах ПАРМа. Сейчас, похоже, грозило что-то похожее.
- Ну как такое может быть? - приставал Ильин к Щеглову. - Ведь приемка же есть? Как она принимает? Почему нам такое суют? Помню, в апреле партию из Саратова, перегнали, так с них техсостав потом неделю не слазил. Дефектов тьма была.
Щеглов пытался отшучиваться, но на него наседали все сильнее...
- Ну, поймите же, - отбивался он, - в тылу ведь тоже не сахар. И рабочих опытных мало, и в цехах женщины с детьми работают и другое... Много другого. Вот, в первом квартале у нас было - на Саратовскую ТЭЦ топлива не завезли. Ведь его обычно по Волге баржами привозили, а тут Сталинград... и весь первый квартал перебои жуткие и с теплом и электроэнергией. А план по самолетам ведь никто не отменял - фронту вынь да положь. Вот и изворачивались как могли. Те же бензобаки пришлось протектировать холодным способом вместо вулканизации. С сушкой и окраской хуже - без тепла как просушить? Вот тебе и нарушение технологии... Но ведь сделали же! Дали самолеты! В цехах каждый пятый больной, на аэродроме вообще больше половины механиков слегло. Но дали же!