- Я Сокол - одиннадцать, - эфир разорвал чей-то резкий, гортанный голос, - вижу противника. Атакую!
Справа показалась еще одна шестерка наших истребителей и сходу кинулась в свалку. Немцы не испугались, и бой вскоре превратился в гигантскую воздушную карусель, потихоньку уползающую на север.
- Я Волга, - продолжала надрываться станция наведения, забивая эфир и не давая сказать ни слова - "Яки" надо мной, вы кто? "Яки", почему не в бою! Доложите, б...ь, позывной!
Егоров заволновался, стал, разворачивать в сторону боя. Воздушная карусель уже потеряла прилично высоты и сильно сместилась к северу.
- Командир, погоди! - Виктору, которому такое поведение немцев очень не понравилось, удалось влезть в эфир. - Они, похоже, что-то затевают.
Комэск послушался. Он заложил плавный вираж, словно пытаясь разглядеть, что же таиться в глубине вражеской территории. "Волга" по-прежнему надрывалась, то угрожая, то комментируя и давая советы бьющимся истребителям. Когда он, наконец, затыкался, эфир тут же забивал "Гранит", командующий штурмовиками. В наушниках стоял гвалт и ор. От этого шума разболелась голова, хотелось выключить приемник ко всем чертям...
Виктор угадал. Из закрывшей горизонт дымки вдруг вынырнула девятка "Хейнкелей", за ней еще одна и еще. Выше их, подобно рою ос, носились "Мессершмитты". От такого зрелища у него вспотели ладони. На НП видимо тоже увидели приближающуюся армаду и "Волга", моментально замолчала.
- Я Р-репей - двадцать один, - Егоров говорил глухо, - Атакуем вторую девятку. Бью ведущего. Двадцатый, бей левого замыкающего, двадцать четвер-ртый - пр-равого. За мной, р-ребята!
Як комэска свалился на крыло и устремился на летящий ниже строй бомбардировщиков. Наперерез уже неслись "Мессершмитты", но на них откуда-то сверху свалилась шестерка "Яков". Завертелась карусель. Этого Виктор уже не видел, впереди его пикировала четверка Егорова, снизу на них наплывали камуфлированные туши бомбардировщиков, вверх, навстречу нашим машинам неслись тысячи пуль. Так же сотни пуль выпущенных Егоровской четверкой падали вниз, навстречу ненавистным крестам. Это было похоже на фонтан из огня, на лазерное шоу и он почувствовал, как в животе холодным комком поселился страх. Потом бояться стало некогда, намеченный жертвой бомбардировщик скользнул под капот и "Як" затрясся, выплевывая сталь и свинец. В кабине запахло порохом.
Виктор потянул вверх, увидев, как из строя вываливается горящий "Хейнкель". Рябченко висел чуть сзади, на своем месте, а вот четверки Егорова не было видно.