Из-за табачного дыма слезились глаза, строчки расплывались, а буквы скакали перед глазами. Бумажка сменяла бумажку, пальцы уже онемели, а конца и края работе не было видно.
- Чего приуныл, командир? - Литвинов с грохотом поставил точку и отложил очередной документ в сторону. - В бою-то оно проще, да?
Виктор только мрачно усмехнулся.
- Год назад Игорь погиб, - почему-то вспомнил Литвинов, - ты как-то рассказывал. Он же где-то здесь похоронен, неподалеку? Может, как-нибудь съездим?
Виктор смутился. Он считал Игоря своим другом и чуть ли не братом. И помнить когда тот погиб и о том, что нужно проведать его могилу, должен был он, а не Сашка.
- Можно, конечно. А чего это ты вспомнил?
- А как я забуду? - грустно усмехнулся Литвинов. - Когда он мне надежду подарил, своим письмом, что можно без ног летать. Я уже думал, жизнь окончилась... а тут такое. Это я уже потом про Сорокина услышал, да тут про Кузьмина узнал...
- Отставить разговорчики! - Шубин проявил командирскую бдительность, - Работать, надо, а не языками чесать. Бабки, тута базарные...
...Вылетели они на другой день. Шубин не стал отказывать просьбе и, ближе к обеду, У-2 устремился на юг, чтобы, через час с небольшим, приземлиться на бывшем аэродроме, вновь обратившемся в луг.
Место оказалось обжитым. Там, где раньше жил летный состав, теперь белели выгоревшие на солнце палатки, выделялись горбыли землянок. Сверху был хорошо виден вытоптанный прямоугольник плаца, накатанные дороги, сеть тропинок. О том, что здесь когда-то стоял авиационный полк, не напоминало уже ничего. Через когда-то летное поле теперь пролегала одна из дорог, а бывшая роща уменьшилась едва ли не втрое.
Могила Игоря заросла бурьяном и осела, оставив едва видимый бугорок, фанерная пирамида со звездой была кем-то повалена и сломана. Могилы остальных, погибших при штурмовке аэродрома, выглядели ничуть не лучше. Пришлось возвращаться к самолету за специально захваченными инструментами, отсыпать холмики, ремонтировать. Виктор срезал дерн лопатой, а самого душила злоба - если бы они не прилетели, то через несколько лет, от этих захоронений не осталось бы и следа. Остатки какой-нибудь колхоз распахал бы по весне и все.
Справились быстро, приведя могилы в порядок. После уселись неподалеку, и Виктор достал из кармана трофейную флягу с водкой. Солнце стало клониться к горизонту, тень от рощи уже достигла кладбища, пахло пылью, примятой травой и землей. Они сидели молча, лишь передавали друг другу флягу. Настроение у Виктора от выпивки испортилось: напала черная меланхолия, в голове был каша и сумбур, а душе пустота.