— Вот это да! — сказала Рэчел, поднимая обезьянку. Она смотрела на Рона, пораженная его силой.
— Нэнси его зашьет, — успокоил ее Рон. — Или я могу сколоть английскими булавками, пока она не вернется.
— Никаких булавок, — строго сказала девочка, села на кровать, прижала обезьянку к груди и стала ее укачивать. — Бедный Лайл, — приговаривала она, — бедный маленький Лайл.
Рон бросил гаечный ключ на кровать.
— Хочешь посмотреть кино? — безнадежно спросил он.
Рэчел чуть склонила голову:
— Который теперь час?
— Погоди… — он бросил взгляд на часы, — почти семь.
— А телевизор мы можем посмотреть?
— Конечно. Конечно, можем.
— А мы можем посмотреть «Все любят Раймонда»?
Поначалу она спокойно сидела на своей стороне кровати. Должно быть, чувствовала себя виноватой, думал Рон. Но потом, когда жена Раймонда вылила ему на штаны соус для макарон, Рэчел рассмеялась и вытянула ноги.
Теперь ее голые ноги прижимались к левой ляжке Рона. Он не отрывал взгляд от экрана. Когда она снова засмеялась, Рон начал поглаживать ее по щиколотке. Она вела себя так, как будто не замечала этого, а может быть, и впрямь не обращала внимания. Рон чувствовал под пальцами ее нежные светлые волосики. Теперь он гладил ее по коленке, чуть сжимая ей ногу. Странно, но при этом колотун его уже не бил. Он сосредоточился на ее ноге, как будто это был отдельный организм, составлявший исключительный предмет его вожделения.
На телевизор он уже не обращал внимания, поэтому немного удивился, когда Рэчел отняла ногу.
— Мне уже пора принимать ванну, — сказала она и вскочила с кровати, бросив Лайла на кучу других игрушек. — Вы мне должны ее налить, Рон.
— Что? — не понял он.
— Мою ванну.
— А, хорошо.
Вставая, он покачнулся. «Не слишком ли много я выпил?» — мелькнула мысль. Чтобы дойти до ванной, ему пришлось сначала опереться о раму кровати, потом о дверной косяк.
— И не забудьте мне пену для ванны сделать! — напомнила девочка.
Она что, раздевается? Теперь его стало бить мелкой дрожью, особенно ноги. «Господи, не дай ей раздеться догола», — думал он, но это была неискренняя молитва, призванная ослабить охватившее все его существо возбуждение. Когда он выключил воду, рубашка на нем так взмокла от пота, что ее можно было выжимать.
Рон вернулся в комнату. Девочка еще была одета.
— А вот это, Рон, вы читали? — спросила она, протянув ему книгу.
— Нет.
— Хотите мне ее попозже почитать?
— Ты примешь ванну, а потом Нэнси уже будет лучше себя чувствовать и почитает тебе.
Он повернулся и направился к двери.
— Вы придете пожелать мне спокойной ночи?