Дно расщелины было густо усыпано человеческими костями и разбитыми черепами. Большая часть рассыпалась в прах при малейшем прикосновении, но имелись и «свежие» остовы. Одним из них, надо думать, надлежало стать и ему.
Так и будет, если он не найдет способ выбраться отсюда.
Задрав голову, Лео осматривал стены провала. И чем больше изучал это место, тем больше убеждался: отсюда не выбраться. Скальные стены здесь были совершенно гладкими и имели уклон внутрь. Все попытки взобраться по ним кончались неудачей, но Лео бросался и бросался на штурм, пока не упал от измождения.
Так началось его заключение в этом «каменном мешке». Сначала Лео спал, пытаясь восстановить силы и ясность ума. Потом кричал, в надежде, что услышат друзья. Потом просто ждал.
Потом потерял всякую надежду.
Время шло, и оставалось только гадать – прошел ли день, неделя, месяц, – время для его застыло. Лео чувствовал себя узником, приговоренным к мучительной смерти, и сидел неподвижно, поджав под себя ноги, вглядываясь в пустые глазницы черепа у противоположной стены.
Стажер умел подавить чувство голода и жажды – это тоже входило в программу подготовки пространственников, – он сидел неподвижно, прикрыв глаза и замедлив дыхание, будто впав в анабиоз, и даже жара действовала не так угнетающе. Лео медленно слабел, понимая, что рано или поздно организм откажет.
И однажды что-то рухнуло в груду костей по соседству. Тело стажера неохотно позволило открыть глаза и повернуться в ту сторону. У противоположной стены во все стороны разлетались обломки костей: там копошилось что-то живое, крупное и агрессивное. Равнодушие в глазах узника сменилось интересом.
Тем временем упавшее нечто стало выбираться из-под костей, смягчивших удар при падении. На поверхности показалось что-то гладкое, лоснящееся. Оно будто струилось, перетекая от одного края к другому, и поначалу Лео не понял, что это. А потом на поверхность вышвырнуло кольцо упругой плоти. Даже не кольцо – петлю. Тут же поверх шлепнулось еще одно серебристо-серое кольцо. И только после этого показалась голова. Она поднималась, покачиваясь на длинной шее, как антенна радиоприемника.
Странно устроен человек. Даже смерть не страшит его, если расставлены все точки над «и», если смерть понятна и неизбежна. Отчего же тогда этот ужас, что нахлынул на Лео, выбрасывая в ослабшее тело остатки адреналина? Видимо, это сидит глубоко в генной памяти – иррациональный, непреодолимый страх перед ползучими гадами.
Змея была огромная, жуткая. И холодный взгляд желтых глаз говорил об одном: в человеке она видит только еду. Длинный раздвоенный язык мерно выпрыгивал и исчезал в пасти. Чудовище медленно, метр за метром выбиралось на поверхность, неотрывно оценивая жертву.