— Ну знаете! — выпалила я возмущенно.
— Я-то знаю, а вот ты, похоже, не понимаешь, — вновь перебил куратор. — Это желание бога. Бога, Дарья! От таких предложений не отказываются.
Фига се предложение! Да это ультиматум!
Но от окончательного впадения в истерику я все-таки себя удержала. Ругаться тоже не стала, ибо понимала, что ругаться с магом практически бесполезно. Поэтому собралась с мыслями и просто перешла к нормальным, адекватным, понятным любому здравомыслящему человеку аргументам.
— Профессор, я не могу танцевать. Мало того, что не умею, так мне даже некогда разучивать танец.
— Время после занятий, — парировал Глун спокойно. — Научишься.
Вот гад! Он же знает, чем я занимаюсь по вечерам. Но все равно старательно делает вид, будто не в курсе.
— Профессор, я уже говорила, но если вы не помните, повторю. После занятий я тоже учусь, самостоятельно, чтобы нагнать программу. Я не могу тратить время на какие-то танцы.
— Не какие-то, — поправил брюнет, — а очень важные.
Я с сомнением прищурилась.
— Танец важнее магии?
— В данном случае — да, — припечатал он.
Вот и прислушался к аргументам, называется.
— Лорд Глун, я не согласна.
— А нечего было ходить в храм! — рыкнул Глун, и глазищами своими синими сверкнул так, что мне на миг дурно стало. — А раз сходила, вымолила себе привилегию — то теперь будь добра, отрабатывай.
— Привилегию?
Нет, все-таки это ненормальный мир. Если у них такие привилегии, то какие же у них наказания?
— И вообще, будешь возмущаться — я не стану настаивать на том, чтобы ты танцевала в храме при Академии Стихий. И тогда тебе придется танцевать в центральном городском храме, а он больше в десять раз, и количество зрителей там будет несравнимо с одним маленьким факультетом Огня. То есть позориться будешь не только при наших, а при всех.
Что?! Опозорюсь? То есть он уже думает, что я обязательно опозорюсь?!
Нет, я никогда не танцевала и никакие кружки не посещала. Поэтому, вообще-то, в этом деле действительно могу опозориться. Но какого черта Глун-то так считает?
И тут я поняла — меня просто берут «на слабо». Поэтому вздохнула, успокаиваясь, широко улыбнулась и сказала:
— Нет, профессор, в случае чего опозорюсь не я, а прежде всего вы. Вы же мой куратор. И в академию именно вы меня притащили.
Глун скривился, как от зубной боли, и процедил:
— Не я принимал решение о твоем зачислении на курс.
— А на суть дела это не влияет.
Кажется, мой пофигизм кого-то взбесил. Профессор наклонился вперед и прошипел:
— Ты будешь танцевать для Ваула, и это не обсуждается, — потом снова отодвинулся и добавил насмешливо: — И если будешь стараться, то я, возможно, сам тебя по программе подтяну.