Ариэль молчал. Матфания спросил:
– Что мне делать с многочисленными эпизодами, по которым мы так быстро пробежали, что я ничего не успел записать?
– А ты запиши то, что я подчеркнул и отметил, – сказал Руввим.
– А что ты подчеркнул? Пожалуйста, сам сформулируй, – попросил Матфания.
– С удовольствием, – радостно улыбнулся Руввим. – Запиши: своими так называемыми лечениями Назарей пытается привлечь на свою сторону власть имущих и настроить их против партии и правоверных иудеев, защитников Закона.
Матфания принялся было записывать, но спросил:
– А ты, товарищ Ариэль, что скажешь в ответ на эту формулировку?
Товарищ Ариэль ничего не сказал. Он грустно вздохнул и вопросительно посмотрел на соседа справа, робкого фарисея Фамаха. Тот взгляд заметил и, в свою очередь, испуганно посмотрел на Руввима. И тоже ничего не сказал.
– Школа Гиллеля, насколько я понимаю, не возражает против формулировки товарища Руввима? – спросил Матфания.
– Тебе нечего возразить, Фамах? – спросил Ариэль. – Или ты хочешь, чтобы я тоже отобрал у тебя пергамент?
– Нет, нет. Сейчас возражу, – испуганно пообещал Фамах и еще боязливее покосился на Руввима, а потом склонился над записями и виновато заговорил: – Наверное, можно возразить, что Иисус лечил не только влиятельных и состоятельных, но многих простых тоже исцелил, и сделал это совершенно бескорыстно. Он многих нищих лечил. Призвал мытаря Левия Матфея и некоторых его товарищей. И правду сказать, это призвание отдалило от Учителя нескольких фарисеев и книжников, которые до этого постоянно за Ним ходили…
– Отдалило от кого? – радостно прищурился Руввим. От Иисуса, разве я не сказал? – растерялся Фамах.
– Ты сказал: «от Учителя»! – ласково ответил ему Руввим. – И я прошу занести в протокол, что полномочный представитель школы Гиллеля на нашем рабочем совещании в присутствии – раз, два… – в присутствии четырех свидетелей назвал этого проходимца и лжепророка…
– Не надо! – в ужасе воскликнул бедный Фамах. – Прости меня, товарищ Руввим! Я оговорился!
– Ну, зачем «оговорился», – еще ласковее поправил его Руввим, с искренней любовью глядя на Фамаха. – Ты целый год был преданным учеником Назарея. Ты следовал за ним повсюду, локтями отталкивая других ваших сообщников. И жадно ловил каждое его богохульное слово…
– Такое у меня было задание! – в ужасе выкрикнул Фамах. А Руввим посмотрел на него почти с обожанием.
– У тебя было задание следить за Назареем и доносить нам о каждом его преступлении, – уточнил председатель контрольной комиссии. – А ты не только за целый год не прислал ни одного отчета, но на каждом углу повторял его грязные проповеди. Ты очень скоро возомнил себя учеником Назарея, а его – своим учителем. Мне даже рассказывали про тебя, что ты очень хотел пойти в это… как они называют?., ну, да, в посольство, чтобы самому бесовской силой исцелять и клеветать на Закон и на партию…