– Не надо! – взмолился Фамах. – Это не так… Я потом исправился, вы же видели! Я первым стал обличать… этого Назарея!
– Когда он тебя сам отстранил, тогда ты, естественно, дождался нас и кинулся обличать обидчика, – сказал Руввим и посмотрел на Фамаха уже без улыбки и так, словно впервые увидел его, возмутился его греховности и тотчас решил разорвать его взглядом на кусочки, словно клещами.
Молчание воцарилось за столом.
– Так что мне заносить в протокол? Я не понял, – признался согласитель Матфания.
Руввим загадочно улыбнулся и пожал плечами. Ариэль же поднялся со стула, прошелся по комнате, а потом встал за спиной у Фамаха и, обняв его за плечи, стал гладить его по голове, как мать гладит испуганного ребенка.
– Так что мне занести в протокол? – уже почти сердито вопросил Матфания.
– В протокол? – задумчиво переспросил аристократ Ариэль, потом вернулся к своему стулу, аккуратно опустился на него, придерживая и оправляя бело-голубые кисти на талифе, и сказал:
– Запиши следующее: я, Ариэль полномочный представитель школы приснопамятного Гиллеля, считаю Иисуса из Назарета не просто Учителем, а Великим Учителем. И эти два слова прошу записать с большой буквы!
Тут нечто странное случилось с лицом товарища Руввима: рот его продолжал простодушно и радостно улыбаться, а взгляд уподобился раскаленным щипцам, которыми Руввим вцепился в переносицу бедному Ариэлю.
– Ты называешь Великим Учителем того, кто попирает Священный Закон, клевещет на партию?! – испуганно воскликнул председатель контрольной комиссии.
Ариэль рукой заслонился от раскаленного взгляда, поморщился, словно от боли, и беспечно произнес:
– А ты докажи сперва, что он нарушает Закон.
– Читай, Закхур! – тяжело выдохнул Руввим. – Читай о нарушениях Закона.
– Он много раз нарушал. И разные были нарушения. О каких свидетельствовать? – смиренно спросил «горбатый» фарисей.
– Читай о том, как он прощал грехи, и особенно о нарушениях субботы, – велел Руввим.
– В первый раз он заявил о том, что прощает грехи блуднице, которую товарищ Симеон из Магдалы специально пригласил на трапезу, чтобы испытать Назарея. И товарищ Симеон тут же отправился в Иерусалим, чтобы доложить комиссии о происшедшем безобразии. Второй раз он объявил о прощении грехов расслабленному человеку в Капернауме. И об этом случае нам стало известно из доклада… с вашего позволения, уточню… из доклада товарища Иакова из Хоразина.
– Так, – удовлетворенно кивнул головой Руввим. Ариэль же спросил:
– Разве не учит нас Закон, что всякая болезнь постигает человека как наказание за его прегрешения перед Господом? И если человек от болезни исцеляется, то, стало быть, Господь смилостивился над ним и простил ему грехи.