– Ты же всех их кормишь, Магдалина. Давно ходишь и готовишь для них еду. Я думала, ты выучила их вкусы…
Черноволосая перестала протирать стол, бросила губку в миску с водой, подняла голову, тряхнула волосами и сердито сказала:
– Меня зовут Марией. Зачем называешь меня по прозвищу?
– Все так тебя называют, – невинно стрельнула глазами рыжеволосая.
– Повторяю, Марфа, Марией меня зовут. И все меня так называют, пока мы не приходим в Иерусалим. А тут сразу начинают называть Магдалиной. Видимо, чтобы не путать с твоей сестрицей…
Слово «сестрицей» Магдалина произнесла едва ли не с яростью.
Наступило молчание. Потом Марфа сказала:
– Прости меня, Мария. Я не знала…
– Он, между прочим, ни разу не назвал меня Магдалиной, ни здесь, ни где бы то ни было! – с гордостью объявила Мария из Магдалы.
– Прости… Я не знала, что тебе это неприятно, – сказала Марфа.
– Мне всё равно, – мрачно усмехнулась черноволосая, снова взялась за губку и вдруг сказала: – Иуда любит медовые лепешки в масле.
– Да что ты говоришь?! – изумленно воскликнула Марфа и тут же достала из корзины две медовые лепешки. – А где обычно сидит Иуда?
– Вечером, когда возлежат, у всех есть свое место. За завтраком – не так строго, и порядок иногда нарушается. Но Иуда всегда старается лечь или сесть на последнее место. С левой стороны. Если это место раньше него не займет Андрей. И тогда Иуда располагается справа.
– Мария, ты положи эти лепешки на то место, которое сейчас протираешь. Но только дождись, чтобы стол высох. А то хлебцы намокнут, – попросила рыжеволосая и, подхватив пустые хлебные корзины, поспешила к дому – вернее, к левому одноэтажному строению, в котором, судя по всему, размещались хозяева и была кухня.
Как только она отошла, Магдалина, обмакнув губку и отжав ее от воды, направилась к тому месту, на котором только что стояли корзины, и несколько раз снова старательно протерла столешницу.
А Марфа, остановившись на пороге дома и обернувшись, насмешливо посмотрела на нее, покачала головой и скрылась в дверном проеме.
Но в следующее мгновение она вновь появилась во дворе, неся в руках два деревянных блюда: одно – широкое и большое, другое – поменьше. На большом блюде вперемежку лежали сушеные смоквы и финики, на блюде поменьше – баккуроты. Оба блюда Марфа поставила в центр стола и сказала:
– Баккуроты вчера Лазарь нарвал. Вкусные – прелесть!
Магдалина тут же взяла один баккурот в руки, повертела, понюхала, потом аккуратно положила обратно, а блюдо переставила с центра стола на тот торец, возле которого стоял стул с высокой спинкой.