– Она показалась мне жутко напуганной и растерянной. С ней часто такое происходит?
– К счастью, нет, – ответил Генри и плеснул в свой стакан скотча.
– Да, Лондон иногда изрядно действует на нервы. В Ландсмоор-хаузе Целестину будет окружать покой. Ей это определенно пойдет на пользу.
– Я тоже так думаю, – ответил писатель. – Вы записали номер телефона?
– Да. Момент, куда же я его засунул? – издатель вывернул несколько карманов в поисках клочка бумаги с записанным номером телефона.
Генри улыбнулся:
– Вам бы пребывание в спокойной сельской местности тоже не помешало.
Бевин вздохнул:
– Кому вы это говорите… Но я не могу уехать, меня постоянно со всех сторон поджимают сроки. Ага, вот и номер.
Он прочитал для проверки номер телефона вслух.
Генри кивнул.
– Теперь вам для надежности надо записать, куда вы спрячете эту записку.
– Да, да, – проворчал Бевин. – Смейтесь, смейтесь над рассеянным человеком. А знаете, что может случиться? Когда-нибудь я выкину все офисное барахло из окна, скажу секретарше отменить все встречи и приеду к вам в Ландсмоор. Что вы на это скажете?
– Целестина и я будем очень рады вашему визиту.
– Ну, посмотрим, как будут развиваться события, – сказал издатель и махом опустошил стакан. – Я желаю вам нескончаемого вдохновения, мой друг. Чтобы острота вашего ума никогда не притуплялась.
После этого Пол ушел.
* * *
Генри проводил глазами удаляющийся автомобиль, отошел от окна и сел в кресло. Теперь, когда он остался наедине с собой, он мог подумать над тем, что происходит с Целестиной.
Писатель предположил, что, возможно, это он виновен в столь странном состоянии жены. Может, он слишком мало о ней заботится? Вряд ли. Как раз в последнее время он практически всегда находился дома. Разумеется, ему приходилось работать, но он мог уделять своей жене много времени.
Минут двадцать писатель сидел в кресле, погруженный в размышления, и не мог принять решения. Он бы охотно поверил в то, что его жена ему рассказывала, но это все звучало настолько фантастически…
Генри поднялся и отправился в свой рабочий кабинет. И хотя он был уверен, что не существует никакого извещения о его смерти, он стал искать его, тщательно перебирая все бумаги на столе. Вдруг он услышал за спиной странный шум, от которого у него перехватило дыхание…
* * *
Джеймс Маркхам был привлекательным, вполне удачливым коммерсантом двадцати девяти лет. Он был темноволос, загорел и имел спортивную фигуру.
До недавнего времени семья Маркхамов владела в Ландсмооре небольшим хлебозаводом, который Джеймс продал после смерти отца и сестры. Он переехал в Лондон, открыл рекламное агентство и полностью погрузился в работу.