– Добро пожаловать в Ландсмоор! – театрально произнес он. – Должен сказать, наши места не всегда приветствуют гостей столь недружелюбно. Сегодня дождь идет весь день.
Равенал схватился за самый большой и тяжелый чемодан.
– Нет-нет, это я возьму сам, – сказал Генри.
– Я достаточно сильный, мистер Уорнер. Такие чемоданы я могу таскать одним мизинцем.
Целестина взялась за две небольшие дорожные сумки, и маленькая процессия двинулась из зала ожидания. Уорнеры ожидали увидеть рядом со зданием вокзала припаркованный автомобиль, но они ошиблись.
На парковке стояла старая карета, запряженная двумя вороными конями. Животные одновременно повернули головы и посмотрели на Целестину своими большими темными глазами.
«Лошади, – подумала Целестина, – опять лошади».
До последнего времени она не имела ничего против этих благородных и грациозных животных. Но с недавних пор стала испытывать к ним объяснимую неприязнь. Она осталась стоять под большим козырьком.
Говард Равенал укладывал багаж. Генри пытался ему помочь, но тот категорически отказывался.
– Садитесь внутрь, мистер Уорнер. Вы же не хотите насквозь промокнуть?
– Ничего страшного, – сказал он, – я не сахарный.
Равенал открыл перед Целестиной дверь. Она залезла в карету. Генри сел рядом с ней.
– В Ландсмоор-хаузе мы затопим камин и быстро согреемся, – сказал он и обнял жену.
Джеймс Маркхам позаботился о том, чтобы холодильник и погреб были полны. Домашний бар также оказался укомплектованным. С такими запасами Целестина и Генри легко могли пережить месячную осаду.
Равенал щелкнул кнутом, и повозка тронулась. В самом Лондсмооре Уорнеры мало что рассмотрели, тем более в такую погоду. Пара старинных домов, чьи фасады давно требовали ремонта, затем какая-то деревушка, чье название замучаешься искать на карте, какие-то поля…
Ландсмоор-хауз располагался в трех километрах от городка. Целестина взволнованно выглядывала из окна. Джеймс упоминал о каких-то руинах, от которых надо подальше держаться. Целестину знобило, и она риторически спрашивала себя, почему все так получается? Кто же управлял их судьбами?
Дорога свернула вправо, и вскоре лошади встали перед большим мрачным домом.
– Вот мы и дома, – с улыбкой произнес Генри.
– Думаю, я никогда здесь не смогу себя почувствовать как дома, – тихо проговорила Целестина.
Она выпрыгнула из кареты. Ее тут же словно окатили из ведра. Она быстро побежала к входу в дом, думая о том, что теперь у них нет пути назад.
Генри и Говард выгрузили багаж, после чего писатель открыл дверь. Стены холла были увешены старыми гобеленами, изображавшими сцены охоты. Разумеется, в этих сценах участвовали и лошади. Целестине казалось, будто со всех картин животные враждебно смотрят на нее.