— Все это давно известно, — заметил старик визирь.
— Таким образом, оказывается, что река Инжу была искони владением хорезмского хана. Значит, и воды ее принадлежат ему! — заключил хитроумный племянник и посол-ляшкер.
— Реки первым долгом принадлежат всевышнему, а потом уж тому народу, на земле которого они протекают, — возразил визирь, чувствуя, куда клонит верткий посол.
Тот пропустил эти слова мимо ушей и продолжал как ни в чем не бывало:
— Теперь из этой Инжу пьют и поливают свои поля и сады, пользуются всеми ее благами город Отрар и еще сорок городов и поселений этой страны. Они процветают и вознеслись благодаря ей. Она стала кормилицей кипчакских городов. Я взял четки и сосчитал: цена воды на душу населения составляет один динар и три с половиной дирхема. Если предположим, что в каждом городе в среднем живет сорок ок людей — конечно, разных мелких дехкан, разбросанных, точно овечьи катышки, по степи и тугаям, мой хан-повелитель в счет не берет и налогом обкладывать не намерен, хотя они и пользуются самовольно его водой, — гм… гм… значит, сорок ок умножить на один динар и три с половиной дирхема, это будет… будет… сорок семь ок золотых динаров, или — по другому счету — семнадцать караванов зерна. Такая плата за жемчужную воду Инжу, которую вы вволю пьете круглый год, для вас, я думаю, сущий пустяк. Ежегодно выплачивая небольшой налог за воду, вы можете удостоиться благословения отцов ислама в священной Бухаре.
Казалось, мерзкая змея с шипением и угрожающим свистом выползала из благостного нутра посла. Кадырхан был не в силах больше слушать такое, и голос его прозвучал резко:
— Ты, торгаш, считающий каждую песчинку! Может, еще и за ветер, дующий с твоей стороны, налог с нас взимать надумаешь?!
— Не говорите так. Если названные караваны предоставит нам отрарский наместник, то дополнительного налога за привоз требовать не будем. Но если подвоз осуществится за счет моего повелителя, то справедливо платить за каждый караван еще по тридцать динаров.
— Ничего более постыдного и придумать нельзя! Пока мы здесь будем перебирать четки, заниматься мелочным подсчетом и дрожать над каждым дирхемом, нагрянет час возмездия. Черная туча с востока идет на всех нас, и думал я, что об этом зайдет у нас речь.
— Не говорите так. Не все еще так плохо. Кто такие дикие монголы, чтобы сравниться с силой нашего шаха, мир над ним!
— Коли мы уж начали этот постыдный разговор, должен сказать: дехканин Шамиль сунул когда-то в глотку хорезмского бека немало золота, пока добился разрешения рыть канал!