свет, со светом как бы умаленным и слабейшим будучи тождествен по роду, отличается от него лишь [большей степенью] интенсивности
[572]. А нерожденное не есть увеличение инстенсивности рожденного, и рожденное не есть какое-либо умаление нерожденного; напротив того, они как бы прямо противоположны одно другому. Поэтому у признающих рожденное и нерожденное сущностями будут следовать сии и еще большие сих несообразности. Ибо противное будет рождено от противного, и вместо общения естества в них необходимо окажется какой-то раздор и в отношении к самой сущности. Но в этом более невежества, нежели нечестия, когда утверждают, что одна сущность в чем бы то ни было противоположна другой сущности, потому что и внешними мудрецами (которых они презирают, ставя ни во что, как скоро не находят их споборниками своим хулам) издревле
[573] признано, что в [одной и той же] сущности невозможно быть противоположению
[574].
Православное понимание понятий рожденного и нерожденного
Но если кто, как и справедливо, принимает, что рожденное и нерожденное суть некие отличительные свойства, умопредставляемые в сущности и руководствующие к ясному и неслитному понятию об Отце и Сыне, то он избежит опасности нечестия и сохранит последовательность в суждениях. Ибо свойства, умопредставляемые в сущности, как некие отличительные черты[575] и образы[576], разлагают общее на отдельные части, но не рассекают единоприродное [577] в сущности. Например: Божество общее, но отечество и сыновство суть некие особенности; из взаимного сопряжения общего и особенного, образуется в нас понятие истины, почему, когда слышим «нерожденный свет», представляем себе Отца, а когда слышим «рожденный свет», получаем понятие о Сыне. Поскольку Они Свет и Свет[578] нет в Них никакой противоположности, а поскольку Они рожденное и нерожденное, умопредставляется в Них противоположение [579].
Отличительные особенности
Ибо такова природа отличительных особенностей, что в тождестве сущности показывают разность. И самые особенности, многократно разделяемые между собой, хотя расходятся до противоположения, однако же не расторгают единства сущности; например: летающее и ходящее, водное и земное, разумное и бессловесное. Поскольку во всех них одна сущность, то эти особенности по сущности не чужды друг другу и не побуждают их быть как бы в раздоре с самими собой, сила же этих особенностей, внося как бы некоторый свет в наши души, ведет к возможному для умов разумению. Но Евномий, противоположность особенностей перенеся на сущность, извлекает из сего повод к нечестию, запугивая нас, как детей, лжеумствованиями, будто бы ежели свет есть иное что, кроме нерожденного, то необходимо будет нам доказано, что Бог сложен.