Готовясь к штурму, Афганская армия усилила свои укрепления новыми долговременными огневыми точками. Периметр города на двенадцать миль вокруг был окружен колючей проволокой, минными полями и закрытыми огневыми точками. Советский главный военный советник Махмут Гареев прилетел в Джелалабад, чтобы помочь в координации обороны города.
Удивительно, но эти меры сработали. По крайней мере, уже этого хватило для того, чтобы коалиция моджахедов начала распадаться. С уходом противника в лице Советов, между различными группировками моджахедов почти сразу же вспыхнули междоусобицы, и осада Джелалабада распалась на куски. В июле один из командиров Хекматьяра, Сайед Джамаль, напал из засады на отряд бойцов Масуда вблизи Талукана в северной провинции Тахар. Погибло тридцать шесть человек, включая семерых крупных полевых командиров Масуда. Масуд отправил свои «ударные отряды», чтобы выследить убийц и, они, в конце концов, нашли Джамаля, прятавшегося в каком-то подвале. Они доставили его в исламский суд, который приговорил его к смертной казни через повешение. В августе того же года Хекматьяр, по-прежнему остававшийся крупнейшим получателем финансовой и прочей помощи от щедрот пакистанской ИСИ, вышел из состава «Афганского временного правительства».[120]
Советы продолжали посылать в Афганистан тысячи самолетов с оружием и основными продуктами питания, главными из которых были несколько тонн муки. В 1989 году на все это выделялось приблизительно 300 миллионов долларов в месяц. В апреле 1989 года генерал Варенников провел встречу с несколькими афганскими министрами в Хайратоне, расположенном как раз неподалеку от советской границы, чтобы подбодрить их. В следующем месяце он отправился в Кабул для личной встречи с Наджибуллой и даже успел слетать в Кандагар. Варенников заметил, что афганский президент стал чувствовать себя намного более уверенно, чем во время их последней беседы. На этот раз он держал себя так, как будто чувствовал, что у него есть реальный шанс удержать власть в своих руках.
Два года спустя Варенников оказался в Московской тюрьме за соучастие в государственном перевороте с целью свержения Горбачева. Генерал Гареев, остававшийся в Кабуле еще до конца 1990 года, впоследствии стал президентом Российской Академии военных наук и главным военным стратегом и идеологом. Позже он использовал эту должность, чтобы заявить о новом противостоянии России и Запада.
II
Афганская война была травмой не только для тех, кто сам участвовал в ней и выжил. Для многих советских людей она представлялась последним старческим безумием эры Брежнева. «Кровавая рана» Горбачева выдвинула на первый план банкротство всей системы и, несомненно, до некоторой степени помогла ускорить крах Советского Союза.