Всю свою жизнь он боролся за то, чтобы Китай стал великой равноправной державой в современном, стремительно развивающемся мире. И сейчас Стэнтон Вэр не сомневался, что Цзэнь-Вэнь совершенно справедливо оценивает возможности наместника. Лишь он один мог вывести страну из глубочайшего кризиса, в котором она пребывала.
— Как же мне встретиться с этим человеком? — спросил майор.
— Это нелегко, но это можно устроить, — ответил мудрый старик. — Ты не должен появиться перед ним как иностранец. Это опасно и для тебя, и для него. Накал страстей слишком велик.
Стэнтон Вэр улыбнулся.
— До сих пор я легко сходил за маньчжура, — заметил он словно между прочим.
— Да, — согласился Цзэнь-Вэнь. — Маньчжуры, в отличие от китайцев, высоки ростом.
Майор молча внимательно слушал.
— Со сменой луны Ли Хун-Чжан должен приехать в гости к принцу Дуаню, чей дворец стоит у подножия Западных гор, в двух днях пути отсюда.
Стэнтон Вэр обрадовался. Он уже представлял бесконечное путешествие в далекую провинцию Гуан-Дун, наместником которой был Ли Хун-Чжан. Майор сознавал, что это путешествие займет столько времени, что события могут начать разворачиваться задолго до того, как он достигнет цели своего путешествия.
— С вашей благосклонной помощью будет нетрудно попасть во дворец, — сказал он. — Я очень, очень вам признателен.
— Это мы, те, кто любит родной Китай, должны благодарить тебя за бескорыстную и благородную помощь, сын мой, но до твоего отъезда нам предстоит немало потрудиться.
Стэнтон Вэр явно удивился.
— Тебе не только предстоит путешествовать в обличье мандарина, но, главное, Ли Хун-Чжан должен поверить, что ты и на самом деле богатый и влиятельный китаец. Если, не дай бог, он откажется тебя выслушать и заподозрит, что ты не тот, за кого себя выдаешь, жизнь твоя неминуемо окажется в опасности. К тому же, признаться, я совсем не доверяю принцу Дуаню.
Стэнтон Вэр внимательно, не прерывая, слушал.
— Глупо напрасно рисковать, — продолжал хозяин, — но, к счастью, у меня есть добрый друг, который год назад ушел от мира и удалился в монастырь. Он был мандарином.
Цзэнь-Вэнь пригубил золотое вино и разъяснил подробнее:
— Не сомневаюсь, что он будет счастлив и горд уступить тебе на время свое имя и звание ради спасения родины.
— Глубоко польщен, — негромко, с поклоном произнес майор.
— Ли Хун-Чжан, — продолжал старик, — будет выжидать, выясняя, как его примут в Запретном городе.
— В таком случае я могу увидеться с ним сразу, как только он появится во дворце, — предположил Стэнтон Вэр.
Цзэнь-Вэнь согласно кивнул: