— Ах, мадам, как же вы не заполучили фотоальбом? И даже не ведаете где сейчас ваш фотограф? С таким трудом я разыскал вас с надеждой… — говорил кавалер дамы, и голос его показался Путилову удивительно знакомым. — Упустить такую возможность, Клеопатра Модестовна! — сокрушался офицер.
— Не жалейте, Серж. Разве белому движению мало крови? — вздохнула дама. Согласна, скверное мужичье, особенно красные, но они все же люди.
— А мне наплевать на фотографии в альбоме этого самого красного мужичья! — зло парировал офицер. — Я еще раз вам твержу: меня интересует там только одна фотография с указанием адреса и фамилии, неужели не ясно? Почему мне и нужен ваш фотограф Мацков, — повысил голос с явным раздражением офицер.
— Я понимаю, Серж, но он так неожиданно исчез… — вздохнула дама.
— И вам неведомо куда исчез? Где он? С трудом верится, Клеопатра Модестовна, с трудом. Быть его любовницей…
— Серж! — воскликнула тоном протеста и обиды дама. — Да, была, но вынужденно, заметьте, вынужденно, господин поручик, — остановилась дама.
Услышав слова: «господин поручик», Путилов припал к зазору межу створками двери котельной и ясно увидел возле дамы своего истязателя поручика. Но тогда он был в армейской форме, а сейчас в морской. «Неужели он? Поручик Загребельный? Такова у него фамилия. Но почему такой большой интерес у поручика к фотоальбому… Его интересуют не все фотографии подпольщиков, а только одна. Кого, зачем?»
— Разрешите мне закурить? — спросил тем временем морской офицер-поручик свою даму.
Они проходили мимо входа в котельную, и Путилов теперь ясно увидел недавнего своего мучителя — поручика Загребельного. Тот в это время прикуривал папиросу после слов своей дамы: — Отчего же, курите, Серж Но вы не отчаивайтесь, Серж, найдется мой, а теперь ваш, фотограф Мацков…
Голоса прогуливающейся пары уже начали отдаляться, когда послышалось цоканье лошадиных подков и со стороны главного корпуса дворца появились два всадника. Подъехав к ним, один из них сказал:
— Звиняйте, ваше благородие, но в ночное время здесь гулять не положено.
— Да как ты смел, дурак!.. — вскричал Загребельный. — Не видишь, кто перед тобой?
— Так точно, господин капитан, но я выполняю приказ штаб-ротмистра…
— Пошел вон, дурак! — зло произнес Загребельный. И взяв под руку свою даму, прошел с ней мимо двери котельной.
— Я же говорила вам, Серж, что дворец под охраной штабс-ротмистра Ромова, — говорила Дама.
«Интересно, чья именно фотография так сильно интересует Загребельного? И для чего?» — спрашивал себя Путилов.
Раздумья его были прерваны появлением Мирона. Он бесшумно отворил дверь котельной и сказал: