— И что же, все время занимались такой пустой коммерцией?
— Ах, гражданин начальник, гражданин начальник. Вы знаете, что в то время в Одессу съехалась вся знать России. Я подумал и сказал себе: «Сколько же потребуется для них ночных горшков? Ведь в городе мало квартир с встроенными туалетами». И я открыл свое дело. Снял помещение для магазина, закупил горшки и открыл торговлю. Но князья и графы, и прочие воротилы, скажу я вам, проклинали, извиняюсь, вас, революцию и Советскую власть, кутили в одесских кабаках, но ночным инвентарем не обзаводились. Я прогорел, гражданин начальник. А в двадцатом году, в этом кошмарном году, мне удалось уехать из Одессы за границу.
— Если бы вы не покинули родину, то теперь были бы полноправным гражданином Советского государства, как все.
— Я не хотел быть как все, я хотел иметь свое миллионное дело, — вздохнул тяжело греческий подданный.
— И имеете? — усмехнулся Железнов.
Канцельсон пожал плечами и с нотой возмущения в голосе сказал:
— Вы же не даете мне развернуться, гражданин начальник.
— Как это понимать? Господин Канцельсон? — с удивлением смотрел на негоцианта Железнов. — Если все по закону…
— Нуда, следите, а теперь вот задержали, доставили сюда, — обвел он рукой кабинет, — в НКВД…
— Так чем Вы занимаетесь сейчас, господин Канцельсон?
— Я поверенный в делах турецкой фирмы «Анатолия», как вам, надеюсь, известно.
— Известно. Но странно, что Вы, греческий подданный, а представляете фирму Турции. Как понимать это?
— Очень просто, гражданин начальник. После того, как после суда наши две фирмы были закрыты здесь, и деятельность их была прекращена, как вам известно и, если откровенно, не без помощи вашей, гражданин начальник, появилась фирма «Анатолия». Как знающего русский язык и дела прежних греческих фирм «Камхи» и «Витое», меня пригласили работать в этой турецкой фирме.
— И сколько же вам платят, господин Канцельсон?
— Я получаю проценты от коммерческих операций, — гордо ответил греческий и турецкий негоциант.
— Например. Назовите одну из ваших коммерческих операций.
— Но это является коммерческой тайной фирмы!
— Да, тайной. Скупать золото, серебро, антикварные изделия, а затем контрабандно переправлять через границу? И это вы называете коммерческой тайной? Канцельсон съежился и быстро заговорил:
— Я как поверенный в делах фирмы, скупал то, что вы говорите, и отдавал представителю фирмы, отчитывался перед ним. Я же не знал, что это все идет контрабандным путем, гражданин начальник. Я выполнял указание фирмы!
— Нами установлено, что деятельность вашей фирмы выходит за рамки, предусмотренные законом. И вы, как поверенный фирмы, являетесь соучастником незаконных действий.