В этом голосе и серых стальных глазах было что-то опасно гипнотическое.
— Откуда вы это знаете? — спокойно спросила Анна и отвела взгляд, боясь поддаться чарам.
— Он поделился со мной давным-давно в порыве откровенности. Мимолетная фраза, отложившаяся у меня в голове на долгие годы.
Вдруг где-то здесь лежит причина размолвки сына с отцом. Что же произошло тогда? Но она никогда не спросит об этом никого из них, хотя, скорее всего, само по себе это никогда не выяснится.
Взгляд стал пристальнее, и Анна почувствовала себя еще более неловко.
— И какие же у вас планы? — Она решила сменить тему и тон разговора.
— Тебе уже известны мои планы. Помимо всего прочего, у меня здесь работа.
— Прекрасно, — кивнула она. — Теперь я могу идти? Для вас, видимо, нормально обращаться со мной подобным варварским образом, но я бы предпочла, чтобы вы не распускали руки.
— Как скажешь. — Он отпустил ее руку, но не успела она сделать и шага, как услышала: — Но сначала… — резким быстрым движением он вытащил заколку из ее волос, и они, длинные, прямые, струящиеся, как шелк, упали каскадом ей на спину, — хочу посмотреть, так ли ты холодна и недоступна с распущенными волосами.
Анну бросило в жар, сердце бешено заколотилось, и впервые за все это время она не нашлась, что ответить. Молча повернулась и пошла прочь.
— Хочешь узнать мое мнение на этот счет? — услышала за спиной веселый голос.
Черт бы его побрал! Неужели он всерьез думает, будто его слова и поступки приятны ей? Шея до сих пор горела в том месте, где прикасались его пальцы, и хотя она не хотела себе в этом признаться, сердце стучало от опасного, постыдного волнения.
Весь день Джулиус не выходил из комнаты. Лишь к следующему утру ему удалось обуздать свой буйный нрав. Во всяком случае, войдя утром в его спальню, Анна решила, что кризис позади. Она положила одежду ему на кровать, и полчаса спустя он вышел одетый, несколько изменив свой обычный каждодневный костюм. На шее был повязан синий шелковый шарф, а удобные кожаные мягкие туфли, которые он обычно носил дома, были заменены светло-коричневыми ботинками, слишком нарядными, чтобы носить их каждый день.
Анна удивленно посмотрела на него, и он нахмурился.
— Что-нибудь не так? — проворчал он, но позволил взять себя под руку, когда они стали спускаться по лестнице.
— Вы выглядите франтом, — серьезно сказала Анна. — Куда-то собрались?
— Разве нельзя человеку одеваться дома хоть немного элегантно? Или это повод для саркастических замечаний?
— Я говорила серьезно.
— Однако я воспринял твои слова как насмешку, — продолжал он брюзжать, но вдруг улыбнулся. — Так где же он?