Могло ли что-либо больше отличаться от ее стычек со Стивеном Хироном? Мэнди невольно рассмеялась. После десяти минутного чаепития с ним она почувствовала, что знает об этом человеке больше, чем смогла узнать о Рамоне за неделю. И не потому, что большая часть ее бесед с Рамоном проходила на его родном французском языке, ведь ее приятель был истинный араб по рождению и воспитанию, а потому, что Стивен Хирон сразу же после первой встречи вызвал в Мэнди бурю эмоций.
Рамон жил в отеле «Золотые пески», правда, она не встречала его там, когда приходила обедать с профессором. Может, потому, что они ели слишком рано: профессор любил возвращаться домой и ложиться в постель не позже десяти часов. Они обычно заказывали столик в бело-золотом обеденном зале, в то время как все остальные располагались со своими коктейлями на открытом воздухе, рядом с плавательным бассейном. Мэнди наблюдала за отдыхающими — изнеженными красавицами, принадлежащими к «сливкам общества», и их свитой, состоящей из уверенных в себе денежных тузов. Вся эта пестрая компания обычно лежала по утрам на пляже и на роскошных автомобилях приезжала в одну из бухт, где можно было заниматься парусным спортом и подводным плаванием.
Рамон находился в приятельских отношениях со многими из этих людей, но никогда не делал попыток представить Мэнди своим друзьям. Может, Рамон считал, что они с Мэнди еще недостаточно хорошо знакомы… а может быть, относился к ней как к случайной, ничего не значащей приятельнице.
Мэнди тряхнула головой, стараясь отогнать беспокойные мысли, и тут, выйдя на порог, заметила, что, перенося вещи от машины к дому, Стивен выронил несколько бумажек, которые разлетелись по внутреннему дворику под легким ветерком.
Мэнди поспешила выйти, чтобы подобрать их, и собрала уже половину, когда из кухонной двери появился Стивен и радостно воскликнул:
— Итак, вы все-таки решили пожалеть меня, колючка?
Ей не оставалось ничего, кроме как смириться с создавшимся положением. Добрых полчаса они сновали взад и вперед, перенося бумаги, книги, одежду и несколько набитых саквояжей в необыкновенно чистую комнату, которую Джамиля подготовила для гостя. Весь багаж Стивена был разобран Мэнди, героически выполнившей свою добровольную повинность. Ношеные рубашки и носки были брошены в большую корзину для грязного белья в ванной комнате. Бумаги и книги — сложены в стопки на письменном столе и на книжной полке.
— Надо найти для вас еще несколько полок, — решила Мэнди, — и столик для пишущей машинки. Думаю, что смогу выделить вам пару картонных папок для вашей корреспонденции.