— Больше к Тане не приближайтесь! — твердо сказал он, жестко глядя мне прямо в глаза. — Это почему? — я видел его в первый раз. Было непонятно, с какой стати нам указывают, что делать.
— К Тане не подходите! — он был явно на взводе.
— Тебе-то что? — не унимался я.
— Ничего. Последний раз говорю, — он был белый как мел, губы пересохли. — Больше к ней не подходите…
Он развернулся и пошел прочь. Саша, сощурившись, смотрел ему вслед:
— Видел, как он в руках ключи нервно сжимал? — тихо произнес он. — Это у него серьезно…
— Что?
— Таня.
— А у нас что, несерьезно?— Непонятно. Знаю одно, — Остапишин был взволнован, — отец учил, что нельзя играть на двух чувствах: патриотизме и ревности. Никогда!
Таня исчезла сама. Мы перестали ее видеть, а если она и пробегала мимо, то даже не останавливалась. Наверное, не желала нам неприятностей. Незаметно наш отдых закончился. За день до отъезда по радио передали, что где-то в Латвии на своем «Москвиче» разбился насмерть в автомобильной аварии кумир молодежи двадцативосьмилетний рок-музыкант Виктор Цой. Было это 15 августа 1990 года.
Пока мы с юношеским пылом отдавались летним приключениям, советские республики энергично устремились по следам Грузии и прибалтийских республик, одна за другой объявляя себя суверенными: Узбекистан, Молдавия, Украина, Белоруссия. Начался так называемый парад суверенитетов, который меня мало беспокоил: я даже в толк не мог взять, зачем нужен весь этот сыр-бор с этими суверенитетами. Советский Союз был, есть и будет! Между тем Ельцин в Казани призвал республики: «Берите суверенитета столько, сколько вы его сможете проглотить»[31]. После этого началось невообразимое. Туркмения, Армения, Таджикистан — все стали самоопределяться. Даже Чукотка и Иркутский регион решили побороться за суверенитет! Удмуртия и вовсе «решила нарастить свой военный потенциал»[32]. Все это, увы, было серьезно. Фундамент СССР пошел трещинами. Жить Союзу Советских Социалистических Республик осталось чуть больше года.
В сентябре по заданию МГУ мы выехали на картошку в совхоз «Юрловский» Можайского района. Вроде бы поездка была добровольной, но отказаться от нее мы не могли. Тогда я любил стих Дмитрия Александровича Пригова про торт, он точно иллюстрировал ситуацию на продовольственном рынке:
За тортом шел я как-то утром,
Чтоб к вечеру иметь гостей.
Но жизнь устроена так мудро —
Не только эдаких страстей,
Как торт, но и простых сластей
И сахару не оказалось.
А там и гости не пришли.
Случайность вроде бы, казалось.