Станция Университет (Руденко) - страница 99

Сделав хорошую мину, все дружными усилиями спасли положение. Когда все расходились, Катя повернулась ко мне: «А ты тоже уходишь?». И я остался…

В один из последних зимних дней на катке, залитом перед легкоатлетическим манежем МГУ, группа студентов занималась «коньками». Среди них был Лаврик, но даже для него — чемпиона МГУ по хоккею — не было исключений, наоборот, он должен был подавать пример. Урок вела суровая баба Лена, маленькая старушенция, лет семидесяти-восьмидесяти, с ярко-оранжевыми кудряшками. Одета она была в синий шерстяной тренировочный костюмчик эпохи советских физкультурников и шапочку-конькобежку с остреньким мефистофельским выступом надо лбом, застегивавшуюся под подбородком на пуговку.

Баба Лена, как и Николсон, была легендой МГУ. В молодости ей светил паралич, но баба Лена переборола недуг, а во время войны ездила на передовую давать концерты бойцам Красной Армии. А потом она пятьдесят лет преподавала в университете и ни разу в жизни не пила, не курила и не занималась глупостями с мужчинами, поэтому фигура у нее была прекрасная — сзади пионерка, спереди — пенсионерка. Рассказывали, что один студент польстился сзади на ее изящную фигурку, так она его потом чуть до инфаркта не довела.

Занималась строгая баба Лена с особо ослабленными — спец-группой «Здоровье», в которую часто попадали прогульщики физкультуры. Лаврик был в их числе. А вела она уроки так, что мало не показалось бы даже мастеру спорта. Мучила немилосердно, превращая зачастую занятия в шоу, за которыми с радостью наблюдали прохожие, среди которых время от времени оказывался и я.

Легенда МГУ Елена Борисовна Гуревич, или баба Лена: «Настоящий журналист должен уметь садиться на шпагат!»

В тот день студенты, среди которых ростом и мрачностью выделялся Лаврик, понуро стояли в линейку и громко, вместе с бабой Леной, кричали: «Рубка, рубка, рубка, стоп!», топая лезвиями коньков по льду Так они учились кататься! К концу занятия несчастные перешли от упражнения «рубка» к более продвинутой композиции. Теперь вся компания громко пела: «Веселей, моряк, делай так, делай так!»… Однажды 80-летнюю бабу Лену отважились попросить уйти на пенсию, дать дорогу молодым. В ответ она пришла к заведующему кафедрой физкультуры и села на шпагат: «Если кто-нибудь еще с кафедры физвоспитания так сможет — уйду».

Я дождался Женю, и, обсуждая на ходу технику фигурного катания, мы помчали на торжественное открытие галереи Людмилы Евгеньевны, мамы Остапишина. Галерея «Ласта» (аббревиатура из первых букв имен всей семьи Остапишиных — Людмила, Алексей, Станислав, Александр) расположилась в старинном особняке XVIII века на улице Чехова, дверь в дверь с «Лигой трезвости», куда съезжались кодироваться алкоголики всей страны, создавая оживленную толпу перед входом в здание. Название галереи ассоциировалось у нас со спортинвентарем, но Людмила Евгеньевна была непоколебима: в древнерусском «ласта» — это ласточка.