Письмо было написано от руки и судя по неровному подчерку в великой спешке. Буквы в письме прыгали в разные стороны, и строки, бывало, наезжали одна на другую.
В письме отец скупо извинился за то, что от него не было так долго никаких известий, пояснил, что он просто устал от семейной жизни и постоянных скандалов из-за хронической нехватки денег и потому подался служить в армию. Был он летчиком-истребителем и служил в составе второго космического флота на линкоре «Могучий». Как он пояснил, взяться написать письмо бывшей семье у него вышло спонтанно, во время одной из дозаправок жаркого боя. Он очень торопился, хотел, как можно полнее высказать свои мысли и потому письмо отличалось некой сумбурностью.
С каждой строкой читать письмо становилось все сложнее, почерк изменился до неузнаваемости. Раза два или три отец возвращался на линкор на дозаправку, и пока она шла, он писал. Под конец письма он посетовал на жаркий бой с флотом команиксов и высказал мысль, что следующий его вылет может быть последним. Так оно и оказалось, письмо обрывалось на середине мысли, а сам край плотного листа был запачкан кровью.
От письма у Алекса остались неприятные ощущения. В свое время, когда отец покинул семью, он был нелицеприятного мнения о нем, и сейчас это забытое чувство проснулось вновь. Проснулось и тут же затухло, вспомнил, что он все-таки был родным отцом и из семьи он ушел только ради заработка. Целых пять лет мать Алекса получала от него солидные денежные переводы, что позволяло семье из четырех человек жить по крайней мере не нищенствуя.
После прочтения письма Алекс еще долго сидел потрясенный на скамье и был в неком ступоре. Мимо вразвалочку прохаживались курсанты из разных взводов и как всегда болтали о чем-то своем. На них Алекс совсем не обращал внимания, было не до этого.
Из ступора его вывели два звонких голоса сестричек:
— Ну, и что тебе написали? Небось, от девушки?
Алекс поднял на них взгляд и ответил:
— Если бы…. От отца письмо получил.
— А второе от кого?
Аня с Яной настырно лезли не в свое дело, но Алекс ничего им ответил. Он удрученно распечатал второе официальное письмо и достал два листа бумаги. Быстро пробежал глазами по одному и угрюмо сообщил:
— Это свидетельство о смерти. Мой отец скончался в госпитале две недели назад.
Девушки моментально переменились в лице.
— Ой, Алекс, извини. Мы не знали, — сказали они прибито.
— За что «извини»? — сказал Алексей и махнул на них рукой. — Вы же действительно не знали….
Он посмотрел на второй лист из письма. Это оказался чек от правительства на сумму почти в тридцать тысяч марок, так сказать компенсация за геройскую смерть и отданный родиной долг. Почему-то остаток дня перед Алексеем прокатился серым фоном, и он его почти не запомнил.