— Мне сегодня тринадцать, — гордо сообщил Дагоберт. — Я уже взрослый мужчина и смогу постоять за себя не хуже других!
— С днем рождения, конечно! Желаем долгих лет жизни и успехов в учебе. А посему спрашивается: ну вот чего ерепениться?! — Лис отбросил покрытый запекшейся кровью лоскут. — Мы же одно дело делаем. Я о том говорю, что если во всякую дыру башку совать, то вместо нее тоже скоро дыра будет. Понять сначала нужно: куда лезем, зачем? Чего пытаемся добиться? У всякого рожна есть обратная сторона, и там, что показательно, острия нет. Может, чем попусту кишки на дреколье мотать, обойти и ударить?
— Здесь обойти не удастся. Это хаммари — каменное отродье. Оно проскользнуло в этот мир через драконий лабиринт и завладело одними из многих врат, — не сводя глаз с окрестных кустов, пояснил Дагоберт.
— Вот шо-то я совсем уже ничего не понимаю: врата, миры, лабиринты… Можно как-то подробней?
Принц внимательно поглядел на Лиса и замерших в ожидании спутников. Он вовсе не лукавил, сейчас бы ему хотелось, чтобы все эти люди оказались где-нибудь подальше, в безопасности, ибо схватка, которую вскоре предстояло начать, была не по силам ни одному из них.
— Хаммари, — начал он, понимая, что без объяснений не обойтись, — были сотворены до людей. Согласно нашей летописи, их создал Энки, наполовину дракон, наполовину человек. Сотворив Землю со всеми ее морями, горами, лесами, он с богиней Лиах, в чьей власти дыхание всего живого, так возрадовались, что перебрали волшебного напитка Ману. Тогда они пожелали населить Землю существами, которые бы восхищались творением их рук так же, как они сами, и славили Творцов всякий день и всякий час.
Это деяние настолько увлекло их, что боги стали лепить существ из еще мягкого на заре творения камня и вдыхать в них жизнь. Под действием волшебного напитка они состязались, кто вылепит существ, как бы это сказать, попричудливей. Когда же дурман рассеялся, они увидели, что натворили, и ужаснулись, ибо творения их были страшны видом, свирепы нравом, и сердца их были из камня.
Тогда Первотворцы решили уничтожить свои неудачные порождения. Однако не тут-то было: те были хитры и чувствовали опасность. Едва Энки занес над их головами смертоносную длань, они устремились кто куда, точно гнусные букашки. Они находили самые ничтожные зазоры между сотворенными мирами и пробирались туда, ища спасения подальше от гневного взгляда Энки и Лиах.
Те же вместо каменных чудищ, разделив образ свой, создали человека, дабы он заселял Землю, и драконов, дабы они стерегли границу меж этим миром и тем, где нашли убежище каменные твари. Да, у нас общий предок, — видя удивление спутников, негромко произнес Дагоберт. — Нас вообще многое связывает. Мы, драконы, тысячи лет охраняем этот мир от вторжения злобных уродцев, уничтожая их и там, и, что намного труднее, здесь. Если бы люди знали, какому ужасу мы противостоим! — Он напрягся, приложил к губам палец, а затем прошептал: — Это хаммари!