Если серьезно, ты глянь, как этот пострел встречает отряд, не побоюсь этого слова, пипинцев. Шо тот цуцик, прождавший целый день взаперти своего хозяина. А потому, мой безмерно дорогой стажер, твоя задача, покуда его преподобие не осознало разницу между нами и людьми Арнульфа, втюхать ему достойную пристального обсасывания сахарную косточку.
— В каком смысле?
— Во всех, тебе известных. Причем, думай быстрее. Очень может статься, что в монастыре есть какой-нибудь лекарь, и он непременно установит, что при полученных мною ушибах можно умереть от разрыва сердца или прогрессирующей деменции, но в глубокой старости, а никак не сегодня и не от этих повреждений. Уразумел?
— Да, конечно.
— А где наш сентябрейший недомонарх?
— Я здесь, — неохотно отозвался Карел.
— А скажи мне, угнетатель нурсийского трудового крестьянства, шо означает постная мина, застывшая на твоем лице?
— Это скорбь.
— Меня не интересуют убойные элементы, которыми ты начинил свою мину. Я, кажется, внятно объяснил, что ты сейчас должен быть на всю голову невменяем, иначе Арнульф ни фига не поймет, почему тебя он должен оставить здесь, в то время как хозяин, в данном случае — хозяйка, дала ему целенаправляющего пинка и команду «фас».
— А что, если слезы не текут?
— Есть несколько путей быстрого преодоления данного физиологического кризиса: можно порезать луковицу, можно основать в подвалах монастыря алхимическую лабораторию, получить слезоточивый газ и надышаться им до абсолютного просветления. Также можно вспомнить что-нибудь печальное, можно сесть на булавку или подождать, пока верный Арнульф довезет тебя, мой храбрый вьюнош, до логова дракона, где эта мстительная рептилия сама озаботится выжать из тебя слезу.
— Нет, вот если бы вам действительно было плохо…
— Ишь, размечтался! Тебя б душили слезы радости, и я не стал бы тебя за это осуждать.
Карел, не стой истуканом, делай уже что-нибудь трагическое. Руки заламывай, что ли, или предлагаешь мне встать и заломить их тебе? Вот же ж лихоманка тебя поцелуй! Ну, сознание потеряй, что ли! Впрочем, как ты его можешь потерять, если ты его еще не находил? О, побейся головой о колонну, обычно это производит должное впечатление на неокрепшие умы. Только смотри, не сломай лбом несущую конструкцию!
— Я распоряжусь, вашего друга осмотрят и окажут помощь, — обращаясь к наследнику далекой Нурсии, благостным тоном проговорил настоятель.
— Ваше преподобие, — вмешался Бастиан, — мой господин онемел от горя, слезы душат его, и он не может вымолвить ни слова. Благородный Рейнар, сколько молодой господин помнит себя в этом мире, всегда был ему вместо отца. И вот теперь он при смерти.