Лис задумался, оценивая полученную информацию, — постарайся тряхануть Пипина, а заодно и вояк из его отряда, тех, которые постарше, на тему пионерского детства бесстрашной охотницы на летающих крокодилов.
В конце концов, ты ее личный психоаналитик, интересуешься нежным возрастом пациентки. Ну, типа, по часам ли ела, не писалась ли в кроватку?… И не случалось ли это с кормилицами и няньками при виде нее? Мда, нелепица конечно, — «нежный возраст» в применении к Брунгильде звучит как-то неправдоподобно. Но факт остается фактом, он же был! И, возможно, корни действительно где-то там заныканы. Дерзай, подруга дней моих суровых.
— Дальше не нужно! — усмехнулась девушка. — Я все поняла.
— Вот и замечательно. Понятливость — качество редкое. А я пока тут проконсультируюсь у святош на тему прикладного богословия. Вот шо-то мне сдается, если она подменыш, то крещения быть не могло. Но ведь что-то же было! Не потеряшка подзаборная — дочь майордома! В общем, крути, расспрашивай, может, заодно всплывет причина лютой ненависти к драконам. Сейчас любая ниточка важна. И еще: очень хотелось бы понять, куда это наша гарпия летала давешней ночью.
Смиренный брат, теребя увесистые четки, склонился над Лисом.
— Тебе плохо, сын мой?
— Ой, худо мне, худо! Вон как исхудал, — Сергей похлопал себя по ребрам. Его долговязая сухощавая фигура вполне могла сойти за образец аскетизма.
— Быть может, желаешь чего? — монах смотрел с благочестивым участием и, главное, совершенно человеческим, не казенным, сочувствием.
— Как сейчас помню, в Салернском кодексе здоровья сказано:
«Вредно весьма запивать
То, что ешь за обедом, водою;
Холод возникнет в желудке,
А с ним — несварение пищи».
А несколько ранее там говорится:
«Лучшие вина у нас вызывают и лучшие соки».
В общем, шо-то у меня в желудке так холодно, шо скоро все тело заледенеет. Может, найдется кувшинчик чего-нибудь такого, шо чудесным образом сможет превратить желудочные заморозки в лучшие соки?
— Я посмотрю, сын мой, можно ли что-то сделать, — монах поднял взгляд к перекрытиям, словно там от бдительного взора настоятеля был припрятан заветный кувшинчик.
— Господин инструктор! — раздался на канале закрытой связи возбужденный крик нурсийского наследника.
«Ну вот, — Сергей закатил глаза, — опять соображать на троих и, шо самое противное, — без вины, ну, в смысле, без вина. Вот как в таких условиях готовить плацдарм для чудесного исцеления?!».
— Я нашел их! — голос Карела звучал напористо, однако без особой радости. — Вот они!
Перед взором инструктора возникла прогалина, должно быть, когда-то выжженная молнией. Высокие деревья вокруг почти смыкались кронами, так что сверху ее было просто не разглядеть. Но услышать, что здесь происходит нечто странное, можно было издали. У ствола одного из деревьев, встав на задние лапы, передними в нетерпении и негодовании скребя кору, с тявканьем кружило полдюжины волчат, уже довольно крупных, но, видно, совсем еще неопытных. Задрав головы, они с обидой глядели на коварную добычу, невесть для чего взгромоздившуюся на толстую ветку. И это вместо того, чтобы весело убегать от них, как делала до сих пор!