Свет мощного прожектора белыми пятнами вырывал из темноты бетонные конструкции коридоров, покрытые серой пылью и давно потерявшие свою первоначальную форму. Шаги утопали в этой бесформенной массе, которая от каждого движения ног вздрагивала и опускалась мутной пеленой на свое место.
Поверх хлопчатобумажного белого одеяния на Максе был надет прозрачный пластикатовый костюм с капюшоном, наброшенным на белую шапочку. Таким образом, он почти полностью перекрывал возможность доступа радиоактивной пыли к телу. Лицо скрывало некоторое подобие медицинской маски, которая с каждым вдохом прилипала к его лицу, но он уже совершенно не обращал внимания на этот неприятный факт.
Минуя коридор за коридором, мужчина уверенно двигался в путаном лабиринте переходов и небольших комнат. Несмотря на четкость движений, в них ощущалась легкая нервозность. Со стороны даже казалось, будто он тщательно выбирает место для каждого шага или же ступает в уже оставленные на пыльной поверхности следы, повторяя когда-то раннее пройденный маршрут. Иногда его шаг ускорялся, потом становился вновь нормальным и через несколько метров резко срывался на легкий бег, сопровождаемый частыми тревожными всхлипами дозиметра. В некоторых местах приходилось двигаться почти ползком или перелазить через громоздкие кучи строительного мусора. Луч фонаря то и дело выхватывал из темноты надписи с указаниями номеров помещений и уровней радиации, кем-то второпях нанесенные краской на стены еще в период активной фазы ликвидации последствий катастрофы.
Макс точно знал строение саркофага, укрывшего останки четвертого энергоблока, и свободно перемещался внутри, детально изучив множество возможных маршрутов, входов и выходов, минуя наиболее опасные места или же наоборот сознательно двигаясь туда. Ни одна схема, ни один сделанный чертеж не могли отразить всего многообразия проходов, которые знал он.
Его «личный» Чернобыль начался более четверти века назад с раннего утреннего телефонного звонка из его исследовательского института. Дежурный по лаборатории говорил что-то невнятное об аварии на какой-то АЭС, утечке радиации и необходимости отправиться туда в составе специальной исследовательской группы. Макс тогда только пожал плечами и, сложив в дорожную сумку пару комплектов сменного белья, прибыл к месту сбора. Тогда он даже не мог себе представить, что тот звонок станет точкой, с которой начнется совершенно новая жизнь в неизведанном ранее радиационном мире запретной зоны Чернобыльской АЭС. Как опытный дозиметрист, он бросался в самые страшные места разрушенного энергоблока, стремясь все увидеть своими глазами, испытать на себе. Но этот дух авантюризма и стремления к познанию со временем перерос во что-то совершенно иное.