Царя Петра безбожником назвать нельзя было, понимал он, что на вере единство народа держится, а поведение людей – на десяти заповедях Библии. Но церковь зачастую обижал: то колокола со звонниц снимет и на пушки переплавит, то землицу у монастырей отберёт, то «чёрных» крестьян, к монастырям приписанных, в рекруты заберёт… Хотя царь вину свою иногда чувствовал, загладить её старался, богатые дары для церкви делал. Но всё равно в людской памяти Пётр остался «антихристом».
С церкви и начались терзания Андрея. Вернее – не с церкви, а с одной из её прихожанок. Около года назад углядел он девицу ликом прекрасную, да так, что очаровала она его. Появлялась она всегда в сопровождении служанки, вела себя скромно, хотя драгоценности на пальцах и ушах выдавали – не из бедной она семьи.
Через третьих лиц Андрей навёл о ней справки и покой напрочь потерял. Девица не из простых оказалась, дворянских кровей, хоть и обедневшего рода. И будь ты хоть трижды богаче Меншикова, а брак едва ли возможен – ведь Андрей рода простого. На дочке заводчика или купца жениться ему не возбранялось, а дворянка… Не по Сеньке шапка, как говаривалось. Или – не в свои сани не садись. Да только сердцу не прикажешь.
Это и было третьей причиной.
Всё знакомство и было в переглядывании. Подойти самому и познакомиться было невозможно – условности. В дом заявиться без приглашения – хозяина обидеть, чего Андрей уж точно не хотел. Но и не надеялся, что примут, скорее всего, не пустят дальше крыльца. А только ведь сам молод, не женат, природа своего требует. Плоть-то он работой усмирял – порой изнуряющей, а душа женского общения просила, ласки. Иногда трезво понимал – нельзя ему тут, в этом времени, жениться. Но где-то в душе надежда теплилась, что вернётся он в своё время, что здесь он ненадолго, временщик. Выполнит то, что судьбой предписано, и вернётся в своё время. А здесь надо все силы приложить, чтобы стыдно не было за шанс, который не всем выпадает. Потому он и старался по мере сил и возможностей царю помогать: пушки производил, иногда пытался подсказать что-то. Хотя… У Петра в ближнем окружении подсказчиков и без него было много – тот же Меншиков, но царь не больно-то кого слушал.
Были малодушные мысли – простолюдинку взять в дом. Так многие богатеи делали, вроде как на содержании. Только неинтересно с ней. О чём с ней говорить только? Кино не смотрела, книг не читала, окромя Библии. Вот и получится, что всё общение к кровати сведётся. Да ещё как вспомнится лицо Елизаветы – так прекрасную дворянку звали, – так о других и думать неохота.