Под утро поехали в больницу. Марц входил настороженно, идя, как по минам, не зная, исхода ночи. Но, вышедшая навстречу Румида, сказала:
— Еще жива... Какие у нее сейчас глаза – они разрывают меня на части! Прийдя в сознание только и говорит:
— На ров, мамо! На ров, мамо![29]
Сейчас она спит. Вот, врачи дали список тех лекарств, которые срочно нужны... Иностранные какие-то. У них нет таких.
— Из-под земли достану! Мешок лавэ отвалю, но достану! – выпалил Марц, радуясь, что Наида еще жива!
И действительно, подключив все свои связи, через полтора часа пакет с лекарствами, цветами и шоколадами был передан врачам в отделение больницы.
Три дня все сидели как на пороховой бочке, в неизвестности ожидания. Никто почти ничего не ел, почти не спал, сменяя друг друга у места, где лежала Наида.
Врачи удивлялись, что она оставалась еще жива, не зная, что этому способствует – крепкое здоровье молодого организма или молитвы святого, о котором везде уже ширились слухи.
Но истинную причину знал только Андрей – "Бог есть жизнь", Он же и Податель жизни, распространивший Свою милость на молодую цыганку, и именно Его славу предстояло открыть Голубенко в последующие дни, переводя славу с себя на истинного Спасителя, единого, достойного восхитить ее!
На четвертый день старый седой врач сообщил:
— Вот только теперь появилась маленькая надежда на то, что девушка будет жить, не умрет, – и добавил, – наступил перелом. Можете на три минутки зайти к ней, но только не беспокоить.
Впервые за эти дни после операции барон и Андрей Голубенко вошли в палату Наиды. Она еще издали улыбнулась. Только расцветшая улыбка, и добрые, ласковые прослезившиеся глаза говорили о ее жизни, пробудившейся как нежный подснежник после долгой суровой зимы, желающей всякую жизнь одеть в ледяные оковы смерти.
Барон, ободренный все возрастающей уверенностью в жизнь Наиды, успокоился. С лица исчезла печать ярма, пеленою закрывавшая будущность; только углубившаяся седина оставалась неизгладимым шрамом переживаний этих дней среди иссиня-черных его кудрей.
Только теперь Голубенко снова приступил к работе, благодаря Бога за благополучие исхода этой трагедии, за спасенную жизнь Наиды.
Одна только мысль не давала полного покоя – что будет с Колькой? Ипаном?
Андрей не знал, что на субботу Марц назначил цыганский суд, созывая наиболее влиятельных людей своего круга, передав всем о явке цыганской почтой.
Вечером в пятницу, Рома, подойдя к Голубенко, сказал:
— Ты хотел завтра с утра ехать домой. Я прошу тебя выехать вечером, а выходными пусть будет воскресенье и понедельник, потому что завтра у меня будет много гостей, разных гостей, почетных гостей.