— «Мой друг — очень стеснительный! Сам ни за что не позвонит. А я хочу ему помочь! Хорошая, добрая, без вредных привычек, позвони!»
А потом позвонил какой-то человек, не назвавший своего имени, и сказал, что этот клуб знакомств «полная туфта и лажа» и что он звонил уже нескольким женщинам, оставившим телефоны, и ни одна не согласилась с ним встретиться. «Ищу мужчину, — пропищал он пронзительным голосом, — которому отдам всю доброту души и сердца». Жизнь омерзительна, детей и внуков ненавижу, все осточертело!» И бросил трубку. Ведущий с издевкой заметил, что не понимает, почему такому славному парню не везет с женским полом. Следующий позвонивший мужчина сообщил, что ищет «добрую и отзывчивую женщину, которая разделит с ним все его невзгоды». Екатерина рассмеялась: «Очень заманчиво!» Женские звонки были интересные, полные надежды и оптимизма, а мужские — какие-то унылые, как сигналы «SOS», не вызывающие ни малейшего желания познакомиться поближе или хотя бы спросить, что случилось, не говоря уже о «подставить жилетку», — сплошные Володи Галкины! И так далее, и тому подобное!
Рекламные паузы тоже были хороши. Частная стоматологическая клиника обещала восстановить зубы «утраченные, как грезы», а дипломированная сиделка — «уход по высшему разряду».
Потом появился Купер. Голодный как волк. Наелся до отвала, опрокинулся на спину и уснул мертвым сном. Екатерина, от нечего делать, потянула его за все лапы по очереди и подергала за уши. Купер даже не шевельнулся.
В полдень принесли почту. Екатерина наблюдала, как почтальонша Люда засовывала газету и письмо, нет, кажется, два, в почтовый ящик на калитке. Екнуло сердце «А вдруг…» Хотя, что «вдруг», было совсем не ясно. С нетерпением дождавшись, когда Люда уйдет — не хотелось ни с кем общаться, — Екатерина вышла за корреспонденцией. Одно письмо было от Татьяны Николаевны. Екатерина сразу почувствовала себя менее одиноко. А второе — голубой длинный конверт, надписанный черными чернилами или тушью — толсто и размашисто, с наклоном влево и непривычным написанием знакомых букв. Обратный адрес — Japan, Tokyo-to, Otsuka 1-2-2, Noriko Morikava. И зеленая марка, изображающая лицо азиатской национальности в военной форме и очках.
Дома озадаченная Екатерина внимательно рассмотрела конверт — все правильно, на конверте ее имя и фамилия. И адрес тоже ее. Потом осторожно разрезала конверт и вытащила сложенный несколько раз вдоль листок тонкой шелковистой бумаги серого цвета. Внизу листка — изящный рисунок акварелью, изображающий бледно-лиловую бабочку, и два нарядных иероглифа. «Закон парных случаев, — подумала, — письмо от Зинаиды, а теперь от — как ее? — Она взглянула на конверт. — Норико Морикавы, и оба полная неожиданность!» Кто такая Норико Морикава? Письмо было на английском.