— Давайте, — согласилась Екатерина. — А как?
— А вот так. Представьте себе, что вы Лариса.
— А это обязательно?
— А вы что, боитесь?
— Нет, не боюсь!
— Ну и ладушки. Итак, вы Лариса. Вы — одна дома. Раздается звонок в дверь. Что вы делаете?
— Спрашиваю, кто там.
— А вам отвечают, что принесли цветы для Зинаиды Метлицкой. Вы смотрите в глазок и видите… что? Ну скажем, громадный букет белых лилий. Что вы сделаете? Что сделает любая женщина, а тем более актриса?
— Наверное, открою дверь!
— Вот видите!
— Но тот, кто войдет и увидит, что я не Зинаида, отдаст цветы, повернется и уйдет!
— Да, если он знает Зинаиду в лицо! А если нет?
— А если нет, то я скажу ему, что я не Зинаида.
— Если успеете!
— Вы хотите сказать… — начинает Екатерина, с ужасом догадываясь, что он имел в виду.
— Ларису удавили лентой от букета прямо в прихожей. Букет тем временем бросили на пол. Там нашли пыльцу и лепесток цветка…
— А потом ее перенесли в комнату?
— Перетащили! У нее ссадины на кистях рук, в тех местах, где они касались пола. И частички с соломенной циновки на одежде…
— И потом он проделал с ней все это? Уложил на диван, расправил одежду, сложил руки… — Екатерина с содроганием вспоминает подробности виденной картины, — и поставил в вазу лилии…
— Видимо, так!
— Зачем?
— Не знаю. Может, эстет! А может, у него такое извращенное чувство юмора — она ведь актриса! Вот он и устроил представление! А может, режиссер-неудачник самоутверждался… Много «может»…
— Он психопат, этот убийца! И про лилии не забыл! И туфелька на полу… И эти разбросанные бумаги… Зачем?
— Ну, это, возможно, случайность. Убийца искал что-то. Бумаги на полу — это содержимое письменного стол Зинаиды: счета, письма, программки спектаклей, документы… Искал, но не нашел!
— Откуда вы знаете?
— Мне кажется, вы его спугнули. Когда вы пришли он был еще там.
— Почему вы так думаете? — Екатерине становится не по себе.
— Я ни за что не поверю, что убийца ушел и оставил дверь открытой. Ведь в его интересах, чтобы труп нашли как можно позднее. А когда туда пришли вы, то дверь была открытой!
— И что, по-вашему, это значит?
— А только то, что он открыл эту дверь для вас!
— Зачем?
— Не знаю. Чтоб испугать, может быть. Может, опять проявил свое чувство юмора. А может, еще зачем-либо.
— А как он узнал, что это я?
— Этого я тоже не знаю. Может быть, через окно увидел!
— И понял, что я иду к Зинаиде? Значит, он меня знает? — Екатерине кажется, что ее окатывает ледяная волна ужаса.
— Возможно. А ушел он, когда вы были в комнате. Вы слышали щелчок, помните, вы рассказывали?