— Галюсь, это я!
— Катюша, что случилось? — В голосе Галки испуг. — А я тут думала…
— Ничего не случилось! — перебивает ее Екатерина. — Позвони мне минут через десять, ладно?
— Куда позвонить?
— Домой! Я дома. Я не могу говорить! Поняла? Позвони через десять минут!
— Катюша, что происходит? — Галка, похоже, не на шутку испугалась.
— Ничего! Ну все! Жду звонка!
— Ты не одна? — долетают до нее последние Галкины слова, и она кладет трубку, так как наблюдаемый через окно Ситников поднимается по ступенькам крыльца.
— Очень чувствительное устройство, — говорит он, входя в комнату как ни в чем не бывало, — достаточно проехать рядом другому автомобилю, как оно срабатывает.
— А разве вы водите машину? — говорит Екатерина, тоже как ни в чем не бывало.
— Иногда.
— А помните, вы сказали, что не можете отвезти меня домой, потому что не было вашего шофера?
Ситников смотрит на нее непонимающим взглядом, потом, вспомнив, объясняет:
— Шофер был нужен по причине того, что я, кажется, выпил тогда и не мог вести сам. Но я не говорил, что не могу водить машину.
Они молчат, не глядя друг на друга.
— Хотите чаю? — говорит Екатерина. Вопрос — дурацкий, принимая во внимание предыдущую сцену — нелепо повисает в воздухе.
— Чай — это хорошо, — не сразу отвечает Ситников.
— Или кофе?
— Или кофе. Вес равно.
«Да звони же ты наконец!» — мысленно обращается Екатерина к телефону. Словно сжалившись над ней, телефон подает голос. Екатерина хватает трубку:
— Да! — И, прикрыв микрофон, непринужденно обращается к Ситникову: — Александр Павлович, будьте добры, поставьте чайник, я сейчас! — И снова в трубку: — Да, я вас слушаю! Кто это? — В ответ на Галкины крики «Что случилось?», привстав с дивана, Екатерина наблюдает, как Ситников выходит в коридор, преследуемый Купером, безошибочно толкает кухонную дверь и они оба скрываются за ней.
— Алло! Алло! — кричит Галка.
— Все в порядке! — шипит Екатерина, ловя малейшие звуки из кухни — звяканье чашек, звук льющейся из-под крана воды… — Позвоню позже! — Она бросает трубку.
Возвращается Ситников, садится на свое место на диване. Оба молчат. Екатерина подавлена. Больше всего ей хочется, чтобы он наконец ушел.
— Как зовут этого доктора? — говорит она, чтобы прервать тягостную паузу.
— Джек Кеворкян.
— Так он считает, что у человека есть право на смерть?
— Да. — Ситников угрюм и тоже не расположен разговаривать.
— А право на убийство? — лезет напролом Екатерина.
— На какое убийство?
— На любое убийство!
— О чем вы? — Ситников внимательно смотрит на нее.
— Вы знаете о чем! — вырывается у Екатерины.