Помолчали.
— А… — начала было Екатерина, но, взглянув на Леонида Максимовича, так ничего и не сказала.
— Можете спрашивать, — разрешил тот, — вам можно, мы ведь почти коллеги. Кроме того, я глубоко верю в женскую интуицию и логику. В известной степени.
— Я просто подумала, — не обиделась Екатерина, — что яд должен был где-то храниться…
— Совсем забыл сказать, что в одной из ее сумочек был найден обрывок листка из блокнота со следами стрихнина. Блокнот ее собственный, мы даже нашли место, откуда этот листок был вырван. Что еще вас интересует?
— Не знаю. Может… А что говорит муж?
— Муж не говорит ничего такого, что могло бы объяснить эту смерть. Молодая, красивая, хорошо обеспеченная женщина тридцати двух лет. Никаких тайных хворей. Никаких явных врагов или неприятностей на работе, хотя бы потому, что последние три года она не работала. Вся жизнь на виду.
— А ее психика? Может, депрессия? Муж должен был бы знать об этом.
— Он не упоминал ни о чем подобном. Равно как и другие — соседи, друзья и знакомые. Правда, полтора года назад она пережила потрясение, вызванное гибелью сестры, с которой была очень близка. Но, согласитесь, кончать самоубийством из-за этого спустя столько времени… Я еще понял бы, если б сразу… да нет, впрочем, и сразу — тоже сомнительно. Не кончают самоубийством, потеряв сестру или брата, даже самых любимых. Вы согласны?
— Согласна. А что случилось с ее сестрой?
— Сбила машина. В мае прошлого года, недалеко от дома, где она жила, по улице Гоголя. Были очевидцы, они-то и вызвали «скорую» и милицию. Она скончалась, не приходя в сознание, по дороге в больницу. Машину, сбившую ее, так и не нашли. Такие вот дела. Что-то я заболтался сегодня, — спохватился вдруг Леонид Максимович, — все тайны следствия выдал! Что значит красивая женщина, так и хочется произвести впечатление! — Он посмотрел на часы: — Ого, половина десятого уже. Давно пора отпустить вас домой, Екатерина Васильевна, но вы же знаете, какие мы все здесь бюрократы. Вот вам бумага, ручка, располагайтесь удобнее, а я тут еще пару дел просмотрю.
Минут через сорок, провожая ее к двери, он говорил: «Не пропадайте, Екатерина Васильевна, звоните, телефон мой у вас есть. Просто так звоните, узнать, как мы тут живы-здоровы. Приятно было познакомиться. Жаль, времени мало, а то мы бы с вами еще и о женской логике поговорили».
Выйдя на улицу, Екатерина глубоко вдохнула холодный и сырой ночной воздух. Домой, скорее домой! Крепкого чаю и в постель — вот и все, что ей сейчас нужно!
Ей посчастливилось поймать такси, и через двадцать минут она поднималась на крыльцо собственного дома, нашаривая в сумочке ключ от двери.