К тому времени мы подъехали к дому Идалии, и я совместил слова прощания с просьбой извинить меня, составленной в таких иронических выражениях, что мне даже послышалось, будто N. прыснула со смеха. Чтобы сгладить мою дерзость, она бросилась прощаться с Идалией, убеждая, что нечего обращать внимания на такую мелочь и что она меня совершенно к Идалии не ревнует. Это признание взбесило ее еще больше, и она в гневе удалилась в свой дом.
N. не видела моей победы и выразила в ней сомнение. Тогда я поднес ей к носу мой палец. «Она, наверно, неделю не мылась», – зло сказала N., признавая мою победу.
С тех пор ненависть ко мне Идалии росла с каждым днем. Но Идалия возымела уверенность, что N. ничего не заметила, и продолжала отношения с ней. А за глаза она при всяком удобном случае выражала соболезнования «бедной N.», которой приходится губить свою жизнь с «уродливым развратником». Это она предложила Дантесу свою квартиру для свидания с N., а потом сама сообщила мне о нем в анонимном письме. Я тотчас узнал запах духов, который исходил от бумаги. Я не раз уже получал письма с этим запахом. Сколько злобы и ненависти рождает в женщине пренебрежение ею. Ведь если бы я ее выеб после того случая, а не посмеивался над ней, она по-прежнему была бы влюблена в меня. Я тогда был занят слишком многими бабами, и на Идалию у меня просто не было времени. Если бы она меня вежливо попросила, я бы, конечно, не отказал, но толпега была уж слишком неуклюжа со своей страстью.
Мне ли не знать, что нельзя грубо отказывать женщине, которая предлагает себя. Выебав раз-два, ее нужно убедить, что ты покидаешь ее против своей воли и вовсе не ради другой женщины, а в силу таинственных и роковых обстоятельств, и тогда она навечно сохранит о тебе светлые воспоминания. Но что еще важнее, она будет готова отдаться тебе опять, когда ты объявишься в ее спальне, клянясь, что ты пренебрег судьбой, чтобы вновь оказаться у ее ног. На это поддаются самые умные женщины. Что же прикажете делать, если, пока не солжешь, женщина тебе не поверит.
Но у меня не хватает характера для такого дальновидного поведения, мне всегда хочется беззаботно и поскорее оборвать надоевшую связь и завязать новую.
На этот раз я нажил непримиримого врага, и поделом мне.
* * *
Дантеса, которого нужно убить, мне вдруг становится жалко. Ведь он избалованный шалопай, которым помыкает подлый и грязный старик. Я не могу винить Дантеса за страсть к N. – я просто завидую его страсти, которой сам лишился.
* * *
Болезнь матери сблизила нас, разнесенных друг от друга жизнью. Приближавшаяся смерть соединяла нас вновь.