Назавтра я расположился на лавочке перед казармами, ожидая, пока выйдут отпущенные в город. Отыскав в толпе одного из тех, с кружком на лопатке, я пошел за ним, а когда мы остались одни на улице, ударил его рукавицей по плечу - так, что он весь зазвенел, - и сказал:
- Именем Его Индуктивности! Следуй за мной! Он перепугался так, что весь залязгал от страха. Не говоря ни слова, покорно, тихоней поплелся он за мной. Замкнув дверь комнаты, я вынул из кармана отвертку и принялся отвертывать ему голову Это заняло у меня около часа. Я приподнял ее, словно железный горшок, и глазам моим предстала отвратительно бледная от долгого пребывания в темноте, тощая физиономия с испуганно вытаращенными глазами.
- Слизняк! - рявкнул я.
- Так точно, ваша милость, но...
- Что но?
- Но я же... зарегистрирован... Его Индуктивности на верность присягал...
- Давно? Говори!
- Третьего... третьего лета... ваша милость. За что, за что вы меня?..
- Постой, - сказал я. - А других слизняков знаешь?
- Hа Земле? Знаю, как же, ваша милость, милости взыскую...
- Не на Земле, обалдуй, тут!
- Не, где уж там, можно ли! Едва лишь узрю, бегом донесу, ваша ми...
- Хватит! - прервал я - Можешь идти. Голову сам себе прикрути.
Я сунул ему в горсть все болты и гайки и вытолкал вон. Слышно было, как он трясущимися руками накладывает шлем - я присел на кровать, изрядно всем этим пораженный. Всю следующую неделю я был завален работой, так как брал на улице первых встречных, заводил в трактир и откручивал головы. Предчувствие меня не обмануло: все, ну поголовно все были людьми! Я не обнаружил среди них ни единого робота! Постепенно в уме моем возникла апокалипсическая картина...
О дьявол, электронный дьявол - этот Калькулятор! Какой ад вызрел в его раскаленных проводниках! На подмокшей, ревматической планете климат был для роботов в высшей степени нездоровый, они должны были ржаветь массами, может быть, с годами все больше сказывалось отсутствие запасных частей, роботы начинали выходить из строя, один за другим отправлялись на обширное пригородное кладбище, где только ветер погребально звякал над ними листами ржавеющего железа. Тогда-то, видя, как тают их ряды, видя угрозу своей власти, и придумал Калькулятор свой гениальный маневр. Из врагов, из подсылаемых на его погибель шпиков, начал творить свою армию, своих агентов, свой народ! Никто из разоблаченных не мог изменить - никто не отваживался на контакт с другими, потому что не знал, что они не роботы, а даже если б узнал об одном или другом, то боялся, что при первой же попытке контакта тот выдаст его - как пытался это сделать первый переодетый алебардьером человек, которого я случайно подстерег в ягоднике. Калькулятор не удовлетворялся нейтрализацией врагов - он делал каждого воинствующим защитником своего дела, а понуждая выдавать других, вновь присланных людей, демонстрировал лишний раз свою дьявольскую хитрость, ибо кто же лучше сумеет отличить их от роботов, если не сами люди, знавшие пружины и механизмы всех планов Второго Отдела?