— Или этот мнимый епископ агрский, который, собственно, простой кюре.
— Да, кюре из Доля; его фамилия — Гийо де Фольвилль. Он, впрочем, весьма храбр в бою.
— Но зачем им попы, когда им нужны солдаты? Что это за мнимые епископы и мнимые генералы!
— Капитан, — перебил Лавьевилль графа Буабертло, — я, кажется, видел у вас в каюте последний «Монитер». Мне бы хотелось знать, что теперь играют в Париже.
— «Адель и Павлина» и «Пещеру».
— Интересно было бы посмотреть эти пьесы!
— Вы их увидите. Через месяц мы будем в Париже. Да, самое большее через месяц, — прибавил Буабертло, подумав с минуту. — Мистер Виндгэм>{34} сказал это лорду Гуду>{35}.
— Но в таком случае, капитан, дела обстоят еще не так плохо.
— Все было бы хорошо, черт побери, только бы в Вандее дела пошли на лад.
— А что, капитан, — спросил Лавьевилль, пожимая плечами, — мы высадим морскую пехоту?
— Да, если приморское население выскажется за нас, и нет, если оно окажется нам враждебным. Иногда на войне нужно идти напролом, иногда — крадучись. Тот, кто ведет гражданскую войну, должен всегда иметь в кармане подобранный ключ. Нужно стараться делать все, что только возможно. Главное — необходим хороший предводитель. — И, подумав немного, Буабертло прибавил: — Лавьевилль, какого вы мнения о молодом шевалье де Дьези?
— Как о начальнике? Да опять-таки я скажу, что он пригоден только для правильной войны, в открытом поле, а не для партизанской войны против этого мужичья.
— В таком случае нам приходится довольствоваться генералом Стоффле и генералом Катлино.
— Тут нужен бы принц, — сказал Лавьевилль после минутного молчания. — Настоящий французский принц, принц крови.
— Зачем же это? Не понимаю. Ведь настоящие принцы…
— Трусы. Я знаю это, капитан. Но это необходимо, чтобы пустить пыль в глаза нашему мужичью.
— Любезный мой кавалер, да что же нам делать, если настоящие принцы прячутся!
— Ну, в таком случае обойдемся и без них.
Буабертло стал машинально тереть лоб рукой, как бы желая выдавить из него мысль, и, наконец, произнес:
— Что ж, сделаем опыт с этим генералом.
— Это, во всяком случае, чистокровный дворянин.
— А вы думаете, что он окажется на высоте своего положения?
— Не знаю. Главное то, чтоб он как следует понял свою задачу, — ответил Вьевилль.
— То есть чтоб он был свиреп? — заметил Буабертло. Граф и кавалер взглянули друг другу в глаза.
— Господин Буабертло, — проговорил Лавьевилль, — вы угадали мою мысль. Да, чтобы был свиреп — вот что нам нужно. Эта война не должна знать пощады. Теперь наступило время кровожадных людей. Цареубийцы отрубили голову Людовику Шестнадцатому, мы будем рубить ноги и руки цареубийцам. Да, теперь нужен только неумолимый полководец. В Анжу и верхнем Пуату вожди играют в великодушие, изображают из себя добряков, это никуда не годится; а между тем на побережье предводители свирепы — и дела идут сносно. Шаррет свиреп, и потому он удачно справляется с Парреном. Против гиены — гиена!