Горло Уэверли сжалось от паники, и она закашлялась. Магда помогла ей сесть и поглаживала ее по спине, пока она не смогла перевести дыхание.
— Что вы со мной сделали?
— Успокойся. Ты в полном порядке.
— Я в порядке? В меня стреляли?
— Ну, дорогая, ты была там, где тебе не полагается быть.
— Почему мой живот вздулся? — спросила она. — Вы сделали меня беременной?
— Нет, нет, нет. Ты не беременна, Уэверли. Мы наполнили твою брюшную полость углекислым газом, чтобы иметь доступ внутрь во время операции.
— Какой операции? — закричала Уэверли. Горячие слезы стекали к волосам у нее на висках.
— Пусть лучше это объяснит Пастор.
От дверного проема скользнула тень, и рядом с ней оказалась Энн Мэтер. На лице у нее тоже была хирургическая маска, и ее серые глаза улыбались Уэверли.
— Ну, как наш пациент? — спросила она с нежностью, от которой Уэверли передернуло.
— Что вы со мной сделали?
— Мы провели с тобой очень простую процедуру, Уэверли. Тебе не грозит никакая опасность.
— Какую процедуру? — она почти кричала. «Это просто, — сказала она себе. — Подумай головой».
— Я скажу тебе, если ты объяснишь мне, почему ты была в грузовом отсеке.
Она выжидающе смотрела на Уэверли.
Ложь. Уэверли срочно нужна была ложь.
— Я искала пистолеты, — сказала она наконец. — На «Эмпирее» их хранили в грузовых отсеках, и я подумала, что вы тоже можете держать их там.
— Потому что ты хотела сбежать? — мягко уточнила Мэтер.
Уэверли кивнула.
Женщина внимательно ее изучала. Уэверли закрыла глаза, делая вид, что ее истощили лекарства, которыми они, без сомнения, ее накачали.
— Ну, Уэверли, я разочарована, но я не сержусь.
Уэверли изображала непослушного ребенка, которому нужно только прощение.
— Нет?
— Ты, наверное, в замешательстве. Последние недели были для тебя и других девочек крайне напряженными. И я нисколько не удивлена этой… — Мэтер повела рукой в перчатке, подбирая слово. — …выходкой.
Это банальное слово взбесило Уэверли, но она выдавила из себя улыбку:
— Простите.
— Все в порядке, милая. Я все прощаю.
Мэтер мягко положила руку на плечо Уэверли. По ее коже пробежали мурашки, но она снова ухитрилась улыбнуться.
— Что вы со мной делаете? Если я не беременна, то, значит, я больна? — спросила она, стараясь не показывать злости в голосе.
— Нет, дорогая. Ты совершенно здорова. — Мэтер немного поморгала, словно собираясь с мыслями. — Видишь ли, это было самое подходящее время. Нам нужно было усыпить тебя, чтобы вылечить твою ногу. Она должна быстро зажить, хотя, возможно, ты будешь немного хромать. Мне так жаль говорить это.