Латышев печально улыбнулся:
— С таким богатством — хоть в Южную Америку!
— Чтобы не вылавливать Морозова в Южной Америке, надо отловить его здесь. — Кошко обратился к Соколову: — Аполлинарий Николаевич, я думаю, что следует незамедлительно послать агентов к убийце домой на Трубную, а также установить круг его родных и друзей — все эти адреса проверить. Ну и конечно — слежка на вокзалах. Вы согласны с планом? Тогда быстро действуйте.
* * *
Кошко, разумеется, был немало наслышан о своеобразных подвигах Соколова. И он с самого начала пожелал поставить великого сыщика на его место — место подчиненного.
Соколов удивленно поднял бровь, как это делает мудрый учитель, услыхав глупость нерадивого ученика. Ткнув пальцем куда-то вверх, он произнес:
— Вы слышите, как жалобно мяукает кошка? Это она тоскует о своих беспомощных котятах на чердаке, куда по какой-то причине не может попасть. Как, — на лице Соколова было почти непритворное изумление, — вы, господа сыщики, не знаете кошачьего языка? Ай-яй-яй! Не понимать столь простых вещей очень стыдно. — Он поманил пальцем Латышева: — Дай-ка ключ от этого кабинета.
Все удивленно выкатили глаза, а Латышев суетливо протянул ключ.
Всем сидеть в кабинете, пока я не вернусь! — с нарочитой строгостью произнес Соколов, кивнул Жеребцову: — За мной! И возьми фонарь! — И когда друзья-сыщики затворили за собой дверь, Аполлинарий Николаевич закрыл ее на замок — на два поворота.
За дверями послышался возмущенный крик Кошко:
— Что за безобразие? Прекратить хулиганские выходки! Сегодня же подам рапорт — или я, или Соколов!
Соколов позвал кошку:
— Кс-кс! Пошли на чердак. — Поднявшись наверх, они, к своему удивлению, заметили, что дверь на чердак заперта на замок.
Позвольте мне! — Жеребцов дернул, и громадный замок вылетел вместе с петлями.
— Хорошо иметь медвежью силу! — хмыкнул Соколов.
Едва дверь открылась, как кошка с ласковым мурлыканьем бросилась к своим беспомощным чадам, жалобно пищавшим в углу. Жеребцов осветил ярким электрическим фонарем помещение. И тут же удивленно вскрикнул:
— Аполлинарий Николаевич, чердак весь покрыт лежалой пылью, а от дверей до слухового окна — словно дорожка проторена!
Сыщики подошли к слуховому окну. Соколов невесело усмехнулся:
— Один из шедших по чердаку продолжил свой путь дальше — по крыше и вниз — к смерти! Смотри, на свежевыпавшем снегу отчетливо видна скользящая полоса. Тот, кто падал, — а это был Морозов, — первым поднялся на крышу. Он еще не успел до конца выбраться из слухового окна, как получил мощный толчок сзади — и грохнулся во двор. Осмотрим чердак и пойдем на улицу, взглянем на то, что осталось от Морозова!