— Что он сказал? — спрашивает Беатрис, словно в данную минуту нет ничего важнее. Дмитрий перевёл фразу на французский язык:
— Он сказал, что ты «chienne en lambeaux», — и Беатрис, услышав перевод, захихикала.
— У тебя совсем отсутствует чувство самосохранения, — предупредил её Дмитрий.
— Я корреспондент, — удивилась Беатрис, — что со мной могут сделать?
— Корреспондентов у нас бьют, — сообщил ей Дмитрий. Беатрис, которую он держал за руку, на некоторое время замолкла, размышляя. Результатом её умственных усилий было: «Ты меня обманываешь!?» — на что Дмитрий серьёзно ответил: «Нет!»
Когда они вернулись на Европейскую площадь, там уже устанавливали прямые ряды палаток. Беатрис снова ожила и принялась фотографировать палатки и митингующих. Через полчаса, неожиданно для Димы, Беатрис сказала: «Мне срочно нужно домой», — и они отправились на метро.
На пороге отеля она бросила Дмитрию: «Встретимся», — и, мысленно погружаясь в свой репортаж, понеслась в свой номер, где сразу же села за компьютер, загружая фотографии и лихорадочно набирая текст.
О том, что она снова не записала номер телефона Дмитрия, Беатрис совсем забыла.
***
В маленькой кофейне персонал, предупреждённый, что будут поминки, вел себя сдержанно, не улыбаясь, но чрезвычайно удивился, когда собравшиеся весьма весело и фривольно отмечали такое печальное событие. Больше всего их поражало то, что девушка, очень похожая на ту, фото которой в чёрной рамке висело на стене, улыбалась и оживлённо беседовала со всеми присутствующими, принимая поздравления и подарки.
Такого странного ритуала официанты не знали, но вели себя строго в рамках того, как им приказал владелец кафе. А когда гости потребовали поставить музыку, то включили Иоганна-Себастьяна Баха, его прелюдию «Фа-минор», под которую пары начали медленно кружиться в танце.
Мурик и Броннер не танцевали, а сидели за одним столом и тихо разговаривали.
— Тебе нужно снова слетать в Нью-Йорк, и увидеть Кэролайн, — сказал Броннер, — вероятнее всего она, так же как и Шанталь, жива и здорова и пудрит нам мозги.
— Хорошо, Макс, — кивнул головой Мурик.
— И возьми с собой Шанталь, я хочу, чтобы она смотрела в глаза своей сестры, когда та начнёт оправдываться, — сказал Броннер и снял тёмные очки, как будто сам хотел заглянуть в бесстыжие глаза Кэролайн.
— Хорошо, шеф, — согласился Мурик: приятное путешествие с симпатичной девушкой ещё никому не вредило.
На следующий день, под вечер, он ожидал Шанталь, но увидел её не одну: рядом с ней, мило беседуя, шагал Ламбре. Такое положение вещей слегка расстроило Мурика, но весёлый вид Шанталь легко компенсировал присутствие подчинённого.