Раздражало то, что болезнь возникала внезапно, и совсем здоровый человек мог на другой день умереть, напоминая другим о бессмысленности человеческой жизни перед хаосом окружающего мира. Несправедливо названная «испанкой», болезнь поражала все нации, не выбирая и не щадя никого.
За себя Рене не боялся – не потому, что бессмертен, или из-за того, что являлся врачом, а считал, что если умрёт, то умрёт на своем посту, как и следовало поступить человеку, давшему клятву Гиппократа.
По-прежнему донимал Эжен Марсо со своими пальцами. Во время обхода вновь потребовал укол, показывая руку в крови. Размотав бинты, Моризо понял, что рука вновь зашибленная, вероятно, специально. Перебинтовав, он поднялся, чтобы уходить, когда Марсо напомнил:
— Доктор, а укол?
— Уколов нет, кончились, — жестко сказал Моризо, и услышал, как моряк зло заскрипел зубами.
Тяжелее всего Моризо перенёс случай, когда один из матросов-близнецов Левевр заболел гриппом. Так случилось, что болезнь пристала к одному близнецу, а второго, почему-то, пощадила. Через несколько дней больной скончался, а его брат, которого болезнь не брала, весь почернел от горя. Его взгляд, которым он провожал Моризо, не давал ему спать по ночам.
В тот день он запланировал операцию.
Матрос жаловался, что у него в спине что-то «лишнее». Когда-то его ранили в спину, санитар наложил ему повязку, и рана зажила, но ощущение неудобства не проходило. Пальпация раны показала, что осколок остался внутри, и требовалось хирургическое вмешательство. Несмотря на то, что матрос не очень желал операции, её пришлось сделать. Моризо, уставший от операции, шёл в свою каюту, но удар в голову сзади вырубил его прямо перед дверью его каюты.
Когда он очнулся и открыл глаза, то увидел над собой лицо своего земляка, санитара Себастьяна, который, склонившись над ним, тихо спрашивал:
— Вы слышите меня, мсье Моризо?
— Помоги мне, Себастьян, — попросил Моризо и поднялся с помощью санитара. Голова болела, и когда он очутился в каюте, то сказал, присаживаясь на откинутую кровать:
— Себастьян, посмотри, что у меня там.
— Как же вы так неосторожно? — спросил тот и, не услышав ответа, сказал: — Я пойду и принесу медикаменты, чтобы обработать рану.
Когда Себастьян вернулся и принялся обрабатывать рану на голове, дверь отворилась, и на пороге появился капитан Дюрант, который молчал и стоял, прислонившись к стенке.
Моризо понял, что его позвал Себастьян. Капитана Дюранта прикомандировала на броненосец военная разведка, и он отвечал за секретность объекта, то есть за «Мирабо». Когда Себастьян обработал рану и вышел по знаку капитана, тот присел на кровать и спросил Моризо: