- Что ты, как можно! Учебный год ведь начинался! Я что, изверг - лишать ребенка знаний.
Участковый Егорушкин, не прикасаясь к тещиным угощениям, сидел на стулике и медленно краснел.
- Я смотрю, - продолжил разговор Петя Лей, ? у вас, Эмма Константиновна, очень большая и хорошая библиотека. Можно я буду к вам приходить - книжки читать?
- Конечно, конечно. У меня есть прижизненное издание Густава Майринка. Ты же читаешь по-немецки?
- Немного.
- Ничего, подучишь. Ты еще молодой совсем, у тебя все впереди. Вот зятю моему уже поздно, да и ни к чему ему немецкий. Вместо того чтобы зарабатывать со своим двоюродным братом деньги на самосвале, он всякой ерундой занимается: бедных женщин, вроде меня, тревожит своими дурацкими расследованиями, и романы про мутантов пишет. Он, Петя, тебе не давал читать свой роман?
- Нет.
- Вот и хорошо. И не проси. А еще у меня есть Сведенборг. Почти прижизненное издание. Ты читаешь на латыни?
- Немного.
- А вот мой зять... ? но Эмма Константиновна не успела договорить, участковый Егорушкин ударил кулаком по столу так сильно, что один персик не удержался и в наступившей тишине шлепнулся на пол.
- Да вы что? Блин! - закричал участковый Егорушкин. - Какой, блин, Густав Майринк! В тюрьму сейчас, мама, я вас поведу! Допрыгались вы! И вообще, Эмма Константиновна, давно хотел сказать, что будь моя воля, я бы всех теток, чтобы людям не мешали жить, после сорока пяти - отстреливал.
- Точнее, не после сорока пяти, в после менопаузы, - уточнила Эмма Константиновна и стала чистить апельсин. - Что ж, это не ново. Вот, например, у Томаса Пинчона...
- Хватит, блин! Сейчас я! Где мои наручники! - участковый Егорушкин начал рыться в карманах. Заметно было, что глаза его блестят, но не от злости, а от наворачивающихся слез. Петя Лей издал дурацкий смешок:
- Да бросьте вы, лейтенант! Глупости какие! Родную тещу арестовывать, над вами же смеяться будут.
- А ты вообще молчи! Книжки он будет приходить читать! Уши пообрываю! - сказал, будто проскулил участковый Егорушкин и сел обратно на свой стулик.
Эмма Константиновна принесла запотевший графин с водкой, налила. Все выпили. Петя Лей - маленькую рюмочку, Эмма Константиновна ? побольше, а участковый Егорушкин - стакан. Ему тут же стало нехорошо - сказалась дурацкая ночь - он упал лицом в вазочку с черешневым вареньем. Его выключило.
Посапывая во сне, заботливо прикрытый пледом, участковый Егорушкин не слышал, как Эмма Константиновна сказал - «Умаялся, бедный, шутка ли - о мутантах всякую чушь писать!»