Действительно, германцы были долго уверены, что их противники не владеют тайной колларгола. Но удачная акция Соколова, распознавшего его загадку, предотвратила немало вражеских акций и позволила схватить с поличным нескольких вражеских агентов.
Что касается условного знака «черной коровы», то именно во время войны германцы стали пользоваться им по-настоящему широко. Военная контрразведка с предупредительной целью выпустила в 1915 году в Москве массовым тиражом книгу: «ПАУТИНА. Система германского шпионажа». Во всю обложку была нарисована корова. Подпись гласила: «Черная корова. Условный знак, применяемый германскими шпионами».
Из других событий отметим покушение на Григория Распутина. В 1914 году злобная портниха из Царицына Хиония Гусева исхитрилась подкараулить старца. Она пырнула его сапожным ножом в живот, задев мочевой пузырь. Как записано в следственном деле, «злоумышленница призналась, что метила в половые органы». Читатель, видимо, помнит: о готовящемся покушении Распутина еще прежде предупреждал некий Синицын, которого застал Соколов во время своего визита к старцу.
Ну а потом над Россией (с помощью враждующей Германии!) засияло солнце якобы пролетарской революции[5]. Солнце было таким жарким, что спалило жизни десятков миллионов граждан. Захватив власть обманным путем, большевики развязали чудовищный террор, многократно инспирировали голод, доводивший до людоедства и детоедства, извратили нравственность, привели к тотальному расцвету преступности и алкоголизму. Наверх взбирались не самые умные и лучшие, а самые порочные, жестокие и тупые.
Товарищ Ленин всегда проявлял трогательную заботу о кадрах. После октября 1917 года многие местечковые сподвижники Ильича взлетели на вершину власти. Вспомнил он и о заслугах Сильвестра Петухова. Приказал Крупской:
— Надя, разыщи-ка этого, из охранки, ну, того, что в Поронине пострадал от руки врагов революции... Пусть служит в ведомстве Дзержинского.
Надежда Константиновна эту просьбу приняла близко к сердцу:
— Ах, это кому бутылкой по голове? Это же Петухов, замечательный товарищ.
В тот же день была организована комиссия, которая через милицию по месту прописки отыскала Сильвестра — в Кривоколенном переулке, в доме номер пять.
Шестикомнатная квартира, где прежде проживал лишь Сильвестр с семьей, теперь была наполнена веселым шумом и гамом ударников и ударниц завода бывшего В. К. Феррейна, а теперь «Фарматреста» имени тов. Казильбрука, находившегося поблизости — в Кривоколенном.
Около полусотни комсомольцев и прочих граждан тут спали, готовили, стирали, вдохновенно сочиняли стихи и доносы, спорили о сроках мировой революции (случится к годовщине Великого Октября или только к Новому году?), влюблялись и размножались.