— Может быть, в следующий раз мы сравним легенды и мифы, — сказал он.
Она кивнула, отводя глаза, потом повернулась и поспешила в отель. Ребус сел в машину, завел двигатель и включил мигалку, собираясь сделать разворот.
Всю дорогу до дома он ждал ее звонка, но она так и не позвонила.
Лохэнд в полночь.
Даррил Кристи выскользнул из дома. Он провел там меньше часа. Его мать ничего не видела и не слышала, приняв прописанное ей снотворное. Два младших брата Даррила, Джозеф и Кэл, делили спальню рядом с комнатой Аннет. Комната Даррила располагалась внизу в бывшей теплице. Переселившись в нее, он повесил на окна глухие жалюзи. Фрэнк Хаммель несколько раз предлагал найти для них дом побольше и получше, но мать Даррила, как и ее родители до нее, выросла в Лохэнде. Все ее друзья жили в пяти минутах ходьбы. А кроме того, Аннет и Даррил вскоре так или иначе должны были покинуть гнездо. Они выросли — им предстояла своя жизнь.
Даррил дюйм за дюймом осмотрел комнату сестры, но не нашел ничего, что могло бы объяснить ее исчезновение. Он даже связался с ее ближайшими друзьями, но никто ничего не мог объяснить. Именно Даррил сообщил об исчезновении сестры отцу, напомнив Гейл, что кто-то должен это сделать.
— Ты в доме мужчина, Даррил, — сказала она, беря бутылку водки.
В доме побывала уйма народа. Люди, которых Даррил едва знал, хотели выразить сочувствие, посидеть с Гейл, разделить с ней горе. Ближайшие ее друзья превратились в своего рода телохранителей, они ограждали ее от любопытствующих соседей и всевозможных бездельников. Телефон звонил не переставая, и мобильник Гейл приходилось постоянно заряжать.
Даррил изо всех сил старался оставаться в стороне, прятался в своей комнате. До него доносились голоса из гостиной и кухни, нередко ему предлагали чай, или пиво, или сэндвич, стучали в дверь, окликали его. А когда все уходили, дом становился холодным и пустым, Джозеф и Кэл передвигались на цыпочках, чтобы не беспокоить мать, делали школьные задания без напоминаний, сами готовили себе обед. Когда Даррилу нужно было уйти, он говорил им: «Вы остаетесь за старших. Если что — сразу звоните мне».
Фрэнк Хаммель спросил, не хочет ли он отдохнуть, но Даррил покачал головой.
— От фараонов толку мало, Даррил, — сказал ему Хаммель. — Но я закинул удочки. Мы так или иначе выясним правду…
Выйдя из дома, Даррил остановился и посмотрел на небо. Звезды всегда были плохо видны — слишком много огней. Ночной мороз уже схватывал лужи льдом, туманил ветровые стекла автомобилей. Многие еще бодрствовали — за окнами гостиных угадывалось мерцание телевизоров, вдалеке звучала музыка на какой-то вечеринке, лаяла собака, отчаянно просившаяся домой. Даррил дошел до угла и пожал руку стоявшему там человеку.