— Привет, — сказала женщина. — Ты неплохо выглядишь.
Кертис-младший не удостоил ее ответом.
— Ты хорошо подготовлен, — продолжала Каль. — На боль тебе плевать, так? С наркотиками в твоей крови творится что-то странное. Иммунитет, привитый еще до аТана?
Артур молчал. Детям не прививали наркопротекторы — это могло задержать рост тканей. В его крови циркулировали бактерии-симбионты, охотно пожиравшие любой инородный химический препарат, даже токсин биотерминатора. Но и этой тайной Империи «аТан» Артур делиться не собирался.
— Что же нам делать, а? — Каль опустила крышку унитаза и присела. — Посоветуй.
Кертис-младший закрыл глаза.
— Хочешь, разрешу принять душ? Кровь смоешь, расслабишься.
— А видеодатчики в душе есть? — вопросом ответил Артур. — Меня это забавляло еще на Инцедиосе.
Каль почувствовала себя оплеванной. Хуже того, она вышла из равновесия. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы расслабить мышцы гортани и ответить прежним тоном:
— Конечно, есть.
— Спасибо, я подумаю. Покрутите пока старые пленки.
Каль встала. Ей захотелось ударить мальчишку, но после того, что с ним проделала Маржан, это было просто смешно.
— Ты пожалеешь, — прошептала она. — Мы вытрясем из тебя все… все…
— Вы старая и больная психопатка, — сказал Артур. — Даже механистка человечнее вас.
Когда Мухаммади увидела Каль, ей не понадобилась усиленная сенсорика, чтобы понять, как та разъярена.
— Отправляйся к щенку, — приказала Изабелла. — Три «б».
— Ничего не даст, — поднимаясь с пола, произнесла Маржан. Она беседовала с меклонцем, который уродливым цербером лежал в коридоре у камеры допросов. — Разрешите применить три «ц» или перейти к калечащим методам.
— Решения принимаю я! — закричала Каль. — У нас еще три дня до Лайона, а интенсивность надо наращивать непрерывно!
Она даже не заметила, что объясняется перед механисткой. Маржан склонила голову:
— Три «б», заместитель Командующего.
Когда женщины разошлись в разные стороны — Маржан в камеру к Артуру, Каль в каюту к Луису, — меклонец сказал вслух:
— А почему бы сразу не убить? Тот же эффект.
Он разразился хриплым лающим смехом. Т/сан привык гордиться тем, что выработал у себя подлинно человеческое чувство юмора.
— Больно было умирать? — спросил Томми. Кей покосился на него, продолжая вести машину.
— А ты не заметил?
Мальчишка продолжал храбриться. На него нашло то бесшабашное состояние, которое частенько охватывает взрослых людей перед лицом смерти и почти никогда не посещает детей.
— Заметил. Ты вопил, как недорезанный гаял. Даже противнее.
— Очень остроумно, — согласился Кей. — Твой голосок вряд ли окажется громче.