Мальчик молча кивнул.
— Смерть от алгопистолета — самое страшное, что только можно себе представить. Поверь, я это знаю.
— Убивал? — заинтересовался мальчик.
— Меня убивали.
Пацан прищурился. Он явно понял.
— Так вот, — придавая голосу самый доверительный и дружеский тон, продолжил Кей, — если уж ты хочешь применить на мне эту мерзость, скажи хотя бы, за что. Это не такая уж большая милость, верно?
— Верно, — неожиданно легко согласился мальчик. Подошел к стоящему у стены креслу, уселся в него, заложив ногу за ногу, пристроил пистолет на подлокотник. К сожалению, он ничем не рисковал. Кей валялся на кровати, голый и совершенно беспомощный. Тонкая серебристая паутина покрывала его тело, намертво скрепляя с кроватью и стеной, у которой кровать стояла. Баллончик спрея мальчик поставил на стол — словно собирался в случае необходимости повторить процедуру.
— Так чем я тебе насолил, дружок? — Кей осторожно, чтобы тонкие нити не врезались в тело, повернул голову. — Ты грабитель? Поздравляю, ты талантлив. И удачлив. Я скажу тебе, где наличные и каков код карточки. Завтра мне надо улетать, так что искать тебя я не буду, а ваша полиция…
Лицо мальчика дрогнуло.
— Я не грабитель. И никуда ты не улетишь. Достаточно того, что ты прилетел.
На мгновение в номере наступила тишина. Потом Кей спросил — очень тихо:
— Кем была тебе эта девочка?
— Сестрой.
— Дружок, это просто несчастный случай. Я садился на поле космодрома. Я сел в границах отведенной зоны.
— Но ты сел не в круге! Ты убил ее — нарочно! Я знаю, что ты сказал диспетчеру — «ненавижу детей, вечно эти маленькие сучки лезут под дюзы». Твою посадку видели многие — ты вильнул над полем, чтобы ударить Ленку лучом!
Голос мальчика стал тонким, срывающимся. И Кей с ужасом понял — он взвинчивает себя. Взвинчивает, чтобы выстрелить.
— Я не видел ее, поверь. Зачем мне нужно было…
— Ну да, ты танцевал в воздухе, — с презрением предположил мальчик.
Кей поперхнулся заготовленной фразой. Как объяснить этому мальчишке из трущоб, что он действительно танцевал? Как передать тяжесть пилотажного шлема, и голубизну вокруг, и невесомый корабль, которым ты стал? Гул гравитационных двигателей, потоки воздушных течений, опьянение полета… Да, он танцевал. И не смотрел на бетонную равнину, на которой девчонка, давшая мелкую взятку охранникам космопорта, ждала его корабль, чтобы первой подбежать к люку, предложить самые дешевые на планете наркотики, себя в качестве гида — или просто себя…
Он танцевал. И гравилуч скользнул по девчонке, втирая ее в бетон, превращая в кровавую пыль, в то серо-бурое пятно, которое он увидел, выйдя из корабля.