— А рыбку нашу куда только не отправляем, — с воодушевлением сказал Кей. — Если дело выгорит, так и вы попробуете.
— Попробуем, — без энтузиазма пообещал обладатель старческого голоса. — Вы бы вот наши яблоки на Маретте предложили…
— Еще мы планктона в этом сезоне много собрали! — перебил Кей. — И не только верхнего… это вроде червячков маленьких. Протралили дно, столько нижнего за жаркий период развелось! Он такой… как бы тараканчики, но в воде живут. И что приятно — даже высушенные не умирают! Бросишь в стакан с водой, дашь отмокнуть — снова резвятся, черти!
Артур закусил руку, чтобы не расхохотаться. За дверью наступила пауза, потом незнакомец кашлянул и робко начал:
— Вот в моих садах…
— Простите, время приема пищи, — неожиданно строго произнес Кей. — Вера не позволяет мне свершать этот позорный акт в присутствии посторонних.
— А-а… ну, приятного вам аппетита.
— Унижение не бывает приятным, — грустно сообщил Кей.
Зашаркали торопливые шаги. Потом до Артура донеслось:
— Если сынок ваш захворает, уксусом его натрите. Лучшее средство от жара, вы уж поверьте.
— Я его замариную, — мрачно пообещал Кей.
Испуганно хлопнула закрывшаяся дверь. Артур трясся от сдавленного хохота.
— Входи, — донеслось из-за двери. — Поунижаемся вместе, пока еда не остыла.
Артур толкнул дверь. Эта комната была куда просторнее, с мягким ковром на весь пол, длинным диваном вдоль стены, стеклянным шкафом, уставленным посудой. За круглым столом посреди комнаты сидел Кей.
— Отвадил старика? — спросил Артур.
— Старуху. Ее так просто не отвадишь, боевая бабка. Служила акушеркой в Имперском десанте.
— Кем?
— Акушеркой, сынок. Там женщин хватало. С добрым утром.
— С добрым утром, папа. — Артур посмотрел в окно. Деревья, солнечный свет, чистое голубое небо. — Где мы?
— Таури, как и планировали. Главный поставщик фруктов в этом секторе. Мы с Маретты, торгуем рыбой и планктоном.
— Я уже понял. — Артур попытался было сесть за стол, но Кей покачал головой:
— Вон та дверь. Гигиена для мареттянца — превыше всего. Потом следующая. На плите сковородка, в шкафу столовые приборы.
Артур торопливо умылся, на кухне (окна — настежь, сады — до горизонта) снял с плиты внушительных размеров сковородку. Плита оказалась то ли очень роскошной, то ли совсем древней — с открытым огнем.
— И хлеб! — крикнул из комнаты Кей.
Поставив перед Кеем сковороду, Артур вновь попробовал сесть рядом.
— Воспитанный юноша должен прислуживать отцу при еде, — осадил его Кей. Снял со сковороды крышку — там оказалась жареная рыба. Очень вкусная, если довериться запаху. — Стоять при этом надо позади, дабы не видеть отвратительного акта жевания. Затем позволяется доесть остатки, не пренебрегая костистыми кусками…