Мэри интересовалась современностью. Наукой. Инженерным делом. Хотя считалось, что женщины в таких делах не разбираются. Она долго разговаривала с лифтером в отеле, пытаясь выяснить, можно ли установить такое устройство в их доме на Маунт-стрит. И почему бы ей не интересоваться такими вещами, которые делают жизнь удобнее? Никто не знает, когда может пригодиться такая информация.
Мэри была любознательна и довольно умна, а ее ум походил на шкаф с ящичками, в каждом из которых на своем месте лежала определенная информация для будущего использования. Вот только она еще не решила, в какой из них положить Алека Рейнберна. Он не влезет ни в один из этих ящиков, и все из-за его внушительных размеров.
Пробормотав что-то, Алек шевельнулся, а его рука крепче сжала ее грудь. Мэри надеялась, что, проснувшись, он не застесняется того, что практически обездвижил ее. Не сказать бы, однако, что ей хотелось выпрыгнуть из постели – близость Алека давала ей ощущение защищенности. Заботы.
Однако ей все же надо как-то высвободиться и сходить в туалет. Почистить зубы и придать некое подобие прически своим волосам. Позвонить в облуживание номеров и заказать к завтраку кофе и сладких булочек, а может, даже и яиц. Она проголодалась.
Отправить Алека в его комнату.
Мэри прижалась к кровати, пытаясь выбраться из-под его руки, но безуспешно. Он еще крепче сжал ее и весьма интригующе застонал. Оставалось только вывернуться из-под Алека и оттолкнуть его.
Результат оказался совсем не таким, как она ожидала. Алек уложил ее на спину и потерся носом о ее шею. Его дыхание обожгло ее, и по всему ее телу побежали мурашки – прямо до пальцев ног. Никакого научного объяснения этому не было.
– Лежи спокойно, испорченная девчонка! Еще слишком рано, – пробормотал он, переключая внимание на ее правую грудь.
Мэри была кем угодно, но только не испорченной девчонкой. Ему вообще-то известно, кто она?
– Лорд Рейнберн, отпустите меня! – Резкостью ее голоса можно было бы разрезать бриллиант.
Лицо Алека так низко склонилось к Мэри, что она увидела, как хмурятся его брови, а глаза сверкают под полуприкрытыми веками, но не открываются.
Алек отодвинулся от нее и едва не упал на пол.
– О! Это почему же?
– Вы позволяете себе вольности, – ответила Мэри, отчасти чувствуя себя благотворительницей по отношению к Алеку.
– Вольности! Не говори глупостей! Ты не жаловалась, когда я… – Мэри точно узнала, в какое мгновение Алек окончательно проснулся, потому что в этот миг его тело резко отлетело в сторону, и он стал хвататься за край кровати.