Алек приложил ладонь к ее щеке и стал поглаживать большим пальцем уголок ее рта.
– Я обнаружил, что сейчас мне не хочется никуда ехать, – сказал он.
– Честно говоря, мне тоже не хочется, чтобы ты уезжал, – призналась Мэри. – Но сегодня еще не понедельник.
– Не понедельник? Какого дьявола ты говоришь о понедельнике?
Мэри почувствовала, что его лицо становится горячее.
– Мы договорились о понедельнике, – напомнила она. – С-сделать это в понедельник.
– Это? – На лице Алека засияла улыбка. – Моя дорогая мисс Арден, я – человек нетерпеливый. Я чувствую, что мы не должны терять ни минуты, и я уж точно не буду ждать до понедельника, чтобы сделать «это», как вы изволили выразиться, и чтобы вы стали моей.
Мэри никогда не будет принадлежать ему, какой бы смысл он ни вкладывал в эти слова. Их миры несопоставимы, у них разная философия. Господи, да он даже не знает ее полного имени!
– Мы сможем поговорить об этом позднее, когда ты вернешься, – заявила Мэри, соскальзывая с его колен. Кожа дивана под ее попкой зашуршала, что послужило еще одной причиной ее замешательства.
– Поговорим, да? Это можно растолковать по-разному. Но… – внезапно лицо Алека обрело серьезное выражение, – если это все, что ты способна вынести после вчерашнего кошмара, пусть это будет просто разговор.
Мэри уже почти забыла доктора Бауэра и его нападение. Он уже находился в одном из аккуратно составленных ящичков в ее голове и был крепко заперт на ключ. И она не позволит ему выскочить оттуда с его безбородой розовой физиономией и встать между нею и Алеком. Этот человек не сможет испортить ее единственный шанс.
– Спасибо за понимание. – Досада на лице Алека доставляла Мэри удовольствие. Она не из-за Бауэра хотела отложить интимную встречу на завтра. Надо, чтобы все было безупречно. С одной стороны, ей не хотелось, чтобы шарф сдавливал ее шею, а в животе у нее порхали бабочки. Она должна подготовиться к ночи понедельника – надеть одно из своих новых неглиже, распустить чистые волосы, надушить все тело.
– Что ж, тогда я тебя покину. Скоро кто-нибудь придет сюда.
– Пусть не спешит, – попросила Мэри. Ей хотелось принять ванну, чтобы успокоиться и привести себя в порядок.
Встав, Алек подошел к открытой двери. Кто угодно мог видеть, как они обнимаются. Им надо быть осторожнее. Но если они поселятся в уединенной сторожке, у них обоих будет больше свободы.
Свободы для исследований. Свободы для того, чтобы совершить самую лучшую из ошибок.
Мэри решила, что письмо может подождать. Ее слишком интересовал дом Алека, чтобы покорно сидеть в библиотеке. Она не станет беспокоить рабочих внизу, производящих такой шум, какой мог бы разбудить и мертвого. Не дожидаясь, пока кто-то поднимется наверх и остановит ее, она стала открывать двери в длинном коридоре. В большинстве комнат мебель была накрыта чехлами, а гардины задернуты. Тут было много спален, но, похоже, ни одной из них не пользовались. Вероятно, Алек спал на старом кожаном диване, когда приезжал сюда.